Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 1. История страхования и перестрахования до 18-го века

Артамонов Александр

Без особого труда обнаруживается в займе элемент страховой премии — обычный ссудный процент. Выше мы говорили об ограничениях процентов в разные эпохи. В средние века юстинианский лимит уже не менялся. И даже там, где для процентов по морскому займу действовал твердый, установленный обычаями тариф, он допускал значительные колебания ставок в зависимости от продолжительности рейса. Так, в пизанском «Constitutum usus» 12-го века ставки колеблются от 33 % до 35 % за рейс. В генуэзских договорах 12-го века встречаются ставки в размере ЗЗ% (de tribus guattuor) за полугодовой рейс в оба конца (туда и обратно), в размере 25 % (de guattuor guingue), 20 % (sex per guingue) и т. д. — за менее продолжительные рейсы.

В Генуе проценты на бодмерею в зависимости от длительности рейса колебались от 10 % до 50 %. В свою очередь, морское право Пизы предусматривало от примерно 3 1/2 % до 35 %.

В

составе повышенных, по сравнению с обычными, процентов по морскому займу уже в римскую эпоху отчетливо разграничивались две различные части: вознаграждение за пользование капиталом и вознаграждение за риск. Правда, это еще не вполне точная квалификация. Потому что при наступлении несчастного (страхового) случая, кредитор, ввиду полного освобождения заемщика от обязательства по займу, не получает вознаграждение за риск. Договор займа переходит в договор страхования, а последний фактически «теряет» условие возмездности. Но все же и в таком виде вознаграждение за риск является в договоре морского займа своеобразной формой страховой премии. Это находит свое выражение даже и в том, что течение соответствующей части процентов, строго соизмеряется с продолжительностью «страхового срока», как то и полагается для страховой премии.

Если страховая премия в институте морского займа выступает достаточно наглядно — в простой и ясной форме увеличения ставки заемного процента, то не так легко и просто определить в морском займе юридическую форму страхового вознаграждения (страховой выплаты). Обычно принято считать, что таким вознаграждением служила сумма, выдаваемая кредитором при заключении сделки. Она фигурировала в договоре сначала как сумма займа.

Такою же она оставалась и при благополучном исходе морского плавания. Но гибель судна (наступление страхового случая) сразу же преображала сделку. Из займа она превращалась в страхование, а выданные кредитором деньги — из суммы займа в страховую сумму. Иначе говоря: сумма займа являлась в то же время авансированной страховой суммой или, как выражается Л. Гольдшмидт, «антиципированной страховой суммой, подлежащей возврату при ненаступлении морского бедствия».

Здесь неизбежно возникает вопрос о том, каким образом одна и та же сумма может выступать и как сумма займа и одновременно как страховая выплата. На первый взгляд, одно здесь явно противоречит другому. Если перед нами сумма займа (а это, во всяком случае, несомненно), то таким образом эта же сумма может рассматриваться как возмещение убытков заемщика. И с другой стороны, если это страховая, лишь авансом выданная, сумма, то при ненаступлении морского бедствия она подлежала бы возврату уже не по титулу займа, что имеет место на самом деле, а в силу отпадения страхового титула, т. е. в порядке обязательства, вытекающего из неосновательного обогащения. Однако, если подойти в решению этого вопроса диалектически, то никакого непреодолимого противоречия нет — при определенных обстоятельствах сумма займа преобразуется в страховую сумму. Если эти обстоятельства отсутствуют, то она так и остается суммой займа.

В 1236 году римский Папа Григорий IX осудил морские займы как ростовщические и запретил их использование. До этого момента морские займы считались свободными от ростовщичества, потому что часть платежа четко считалась рисковой надбавкой. Нередко другие займы маскировались под морские для получения высоких возвратов и во избежание налогов на ростовщичество. Результатом этого стало стимулирование изменений в формах финансирования.

Как отмечал Е. Низамов: «Обеспеченные люди больше не могли выдавать ссуды под проценты, поэтому требовалась новая технология страхования грузов и кораблей. К тому же менялся сам характер морской торговли: путешествия становились все более продолжительными, и к рынку присоединялись новые государства, где в ходу была своя валюта» [158] .

158

Низамов Егор. Тактика морского разбоя, Журнал «Коммерсантъ Деньги» № 19 от 17.05.2010. С. 51.

К. Гератеволь писал, что сегодня считается, что такие чисто спекулятивные морские займы нельзя рассматривать в качестве страхования, даже если они выполняли определенные функции страхования с экономической точки зрения [159] .

Л. Голдшмидт также подчеркивает, что «в то время как в древние и средние века считалось справедливым причислять морские займы к типичным формам страхования, тем не менее, у таких займов отсутствовали характерные черты страхования: распределение рисков среди фондов нескольких страхователей или, если

быть более точным, премию, оплаченную одним страхователем за опцию переложить возможные убытки на другую сторону» [160] .

159

См., Gerathewohl К. Reinsurance Principles and Practice, Verlag Versicherungswirtschaft e. V., Karlsruhe 1982.

Vol. II. P. 655.

160

Goldschmidt Levin. Handbuch des Handelsrechts, Vol. I, Part 1: Universalgeschichte des Handelsrechts,1^st Issue, 3^rd Edition, Stuttgart, 1891. Р. 363.

Безусловно, в правовом плане страховой договор не аналогичен договору морского займа, но они имеют совпадающие с экономической точки зрения элементы.

С постоянным ростом мировой торговли в средние века и развитием в этой связи системы займов, задуманной для удовлетворения потребностей безопасности, было вполне очевидно, что новая правовая доктрина, которая должна была быть сформулирована для такого «безопасного рынка», в конечном итоге, эволюционировала в концепцию страхования. Тем не менее, продолжаются споры о том, как происходила эта эволюция страхования из существовавшей тогда экономической ситуации и правовой системы. «Общим предположением, — указывал В. Махр, — доминирующим по сей день, является то, что страхование развилось из системы морских займов в течение 14 века: поскольку канонический (или церковный) запрет на проценты, оплачиваемые по морским займам, распространился где-то в 1230 году, хотя само принятие рисков под него не подпадало, эти два элемента морских займов были отделены друг от друга — с одной стороны, запрет на проценты по морским займам, с другой стороны, концепция принятия рисков. Вслед за этим промежуточным шагом открылась дверь посредством различных правовых разветвлений для развития соглашений по рискам, как независимых видов деятельности» [161] .

161

Mahr Werner. Einf"uhrung in die Versicherungswirtschaft, 3^rd Edition, Berlin 1970. Р. 49.

С другой стороны, ряд исследований прошлого века говорят о том, что страхование развивалось из оговорок о принятии рисков, уже применявшихся в 12-м веке в связи с торговыми сделками inter absentes, т. е. покупкой товаров, находящихся в другом месте. Согласно этой теории, морские займы служили попросту основой для соглашений по рискам, заключаемых против оплаты вознаграждения или премии. «Такое принятие рисков добавило новый элемент морским займам, который затем, без какого-либо влияния канонического запрета на ростовщичество, развился в морское страхование, как независимый вид деятельности» [162] .

162

Perdikas Panayotis. Die Palermo-Vertr"age und ihre Bedeutung f"ur die Entstehung der Versicherung, in ZVersWiss 1970. Р. 151.

Что касается запрета ростовщичества, его итальянские банкиры и торговцы, больше других затронутые папским декретом, научились его обходить достаточно просто. Они, к примеру, заключали договор о предоставлении беспроцентного кредита (под залог судна, конечно), который затем должен быть возвращен в валюте другого государства. Курс обмена валют при этом рассчитывался таким образом, чтобы сумма в итоге включала в себя и проценты по кредиту. Применялась и другая схема, когда финансист на свои средства приобретал товар для купца, а тот перевозил его в другой порт, сбывал там, а потом выплачивал большую часть вырученных от продажи денег представителю кредитора с причитавшимися процентами.

Со временем все эти займы показались торговцам невыгодными, и в первой половине 14-го века в Италии появились совершенно новые услуги, которые уже можно было назвать страховыми в их современном понимании.

Эти новые контракты представляли собой своего рода совместные предприятия (простые товарищества), которые распределяли все деловые риски и заключались вместе с отдельным морским страхованием. Они назывались «commenda».

Так появилось самостоятельное морское страхование.

Рост торговли и развитие городов-государств также влияли на эволюцию страхования. Анализируя запреты и ограничения Папы Григория IX, К. Гератеволь отметил следующее: