Очерки японской литературы

Конрад Николай Иосифович

Четвертым оказывается Инкё (412—453), известный своими мероприятиями по упорядочению родового строя: он ввел строгое разделение своего народа по отдельным родам (удзи) и установил известные категории этих родов (кабанэ).

Нетрудно видеть, что своими лаконическими формула­ми Ясумаро обрисовывает действительно существенные, особенно с его точки зрения, этапы в развитии японского народа. Он отмечает прежде всего момент утверждения самих мистических основ благополучного существования верховной власти в Японии и вместе с ней всего государ­ства,— установление государственного культа; он указы­вает на момент определения основного принципа этой власти — отеческое попечение государя-отца о своих подданных-детях; он говорит о моменте политического оформ­ления нового строя в некое государство; и, наконец, он упоминает об окончательном упорядочении социального строя. Прочный культ, обращенный к предкам-родоначальникам; патриархальные устои верховной власти мо­нарха; государственно-племенное обособление японского народа от всех прочих племен, живущих вокруг; сформи­ровавшийся родовой быт внутри этого племени — такова весьма лаконически, но очень отчетливо нарисованная Ясумаро картина, картина Японии эпохи патриархальной монархии.

2

«И вот наступил светлый век Небесного Владыки, ко­торый в великом дворце Киёмихара в Асука правил стра­ной Оясима». Так начинает второй раздел своего «Пре­дисловия» Ясумаро, и этот второй раздел говорит уже о совсем других временах, об эпохе, которая но своему историческому содержанию относится к новой полосе жизни японского народа. От патриархальной Японии с ее элементарными формами государственности и культуры мы подходим к началу Японии аристократической, с ее китаизированной цивилизацией и политическим строем.

«Небесный владыка», о котором говорит здесь Ясумаро, есть император Тэмму (673—688). Иными словами Ясума­ро пропускает в своем изложении схемы исторического развития Японии целую полосу в двести с лишком лет (от Инкё до Тэмму; с 453 по 673 г.), что кажется тем более странным, что именно на это время падают два события, безусловно, как будто заслуживающие быть отмеченными. Эти события — деятельность принца Сётоку-тайси (573 — 620) и принца Нака-но оэ, впоследствии императора Тэптп (на престоле — с 668 по 676 г.). Первого можно было бы упомянуть хотя бы за его знаменитый «Закон семнадцати статей» (604), явившийся первым в Японии проявлени­ем законодательной деятельности, выходящей из рамок родового обычного права; второго назвать было бы необ­ходимо в связи с произведенной им так называемой реформою «Тайка» (645), бывшей первой решительной попыткой патриархальных царей Японии изменить весь исконный государственный и социальный строй в сторону монархического абсолютизма китайского типа.

В объяснение этого пропуска можно было бы привести то соображение, что Ясумаро пишет все-таки «Предисло­вие», а не трактат; иначе говоря, нечто ориентирующееся на основной труд — самое «Кодзики». Поэтому он стре­мится говорить по возможности только о том, что ближай­шим образом относится к этой «Кодзики», о чем упомянуть неизбежно при рассказе об истории ее создания. В силу этого он и переходит прямо к Тэмму, вдохновителю всего этого дела, и пропускает все не имеющее к нему отно­шения.

Однако этот факт может иметь и другое, более слож­ное, но II более органическое, объяснение, при свете кото­рого окажется, что никаких пропусков в схеме Ясумаро нет, что он остается последовательным и точным,— конеч­но, в пределах своей схемы. На помощь нам здесь прихо­дит довольно распространенная в японской науке трактов­ка того процесса перерождения Японии, которая нашла свое внешнее выражение впервые в деятельности Сётоку- тайси, а потом — и в особенности — в деятельности Мака­но оэ с его переворотом Тайка: отменой родовых владений и провозглашением абсолютизма верховной власти.

Принц Накано оэ может быть по справедливости на­зван представителем новой эры, как выразитель чрезвы­чайно радикальных тенденций, независимо от того, каковы у этого радикализма были источники. Его переворот есть, действительно, смелая попытка решительно направить Японию по другому пути.

Однако такое новаторство могло продолжаться беспре­пятственно очень недолго: чрезмерный радикализм Нака- но оэ в деле ниспровержения исконных устоев государ­ственного и социального быта страны, в деле насаждения китайской политической н социальной системы, столь чуждой еще достаточно патриархальной Японии, не мог не встретить оппозиции. Охранительное течение, подавленное в правление этого новатора на троне, сразу же дало себя почувствовать после его смерти (671 г.): в результате по­следовавшей междоусобной войны престол Ямато оказал­ся (в 673 г.) в руках Тэмму, явившегося вождем таких в известном смысле реакционных групп.

Ясумаро, по-видимому, считает, что с воцарением Тэмму линия японской истории оказалась как бы выпрям­ленной: тот скачок, который получился в связи с деятель­ностью Нака-но оэ, был сглажен; Япония вновь вернулась на путь органического развития. Естественно поэтому, что после тех четырех властителей, которые отмечаются в пер­вом разделе «Предисловия», следует перейти прямо к им­ператору Тэмму.

Сущность охранительных тенденций Тэмму сводится не столько к отмене всего того, что осуществил или пытал­ся осуществить Нака-но оэ, сколько к введению всего ре­форматорского процесса в известные рамки. Перерождение политического и экономического строя назревало в силу объективных исторических условий и произошло бы и без вмешательства Нака-но оэ; вся роль Тэмму свелась лишь к тому, что он не упреждал событий, а предоставлял им развиваться самим, способствуя только их внешнему оформлению и закреплению. Это обстоятельство нашло свое выражение в той законодательной работе, которая при нем стала па прочную почву и которая привела впо­следствии к изданию первого «Свода законов» Японии — знаменитого кодекса «Тайхорё» (801).

Не следует забывать, что «Кодзики», вышедшая в свет в 712 году, то есть через четверть века после Тэмму, цели­ком укладывается в русло охранительных тенденций того времени. В противовес неудержимому радикализму преды­дущих царствований ныне был поставлен традиционализм. В противовес «китайскому» в реформах «Тайка» было по­ставлено свое, японское. «Кодзики» — прежде всего — по­пытка закрепить традиционные устои японской жизни, выразить и обосновать исторические основы национальной идеологии.

Разумеется, это отнюдь не значит, что «Кодзики» реак­ционна. Для своего времени она была достаточно прогрес­сивна. Устанавливая приоритет императорского дома, бывшего, по существу, лишь одним из наиболее могуще­ственных среди всех прочих домов родовых старейшин, «Кодзики» способствует централизации государственной власти в Японии, помогает идеологически тому процессу, который уже шел полным ходом в областях экономической и политической. Наделяя монархов божественным проис­хождением, от самой Аматэрасу, «Кодзики» делает воз­можным установление прочного общегосударственного культа, как средства той же централизации и общего «ого­сударствления» Японии. «Кодзики» укрепляет позиции центральной власти и исторически, и политически, и рели­гиозно.

Это обстоятельство делает идеологию «Кодзики», не­сомненно, в известном смысле прогрессивной для своего времени, и-вся ее консервативность заключается только в том, что она стремится вместить все течение событий в рамки традиций, предохранить весь ход дела от всяких «скачков» и «новшеств». В этом смысле она целиком при­мыкает к тому течению, во главе которого стоял Тэмму. Отсюда становится понятным и тот факт, что Ясумаро останавливается на нем, а не на Тэпти. Отсюда становится ясным и то обстоятельство, что инициатива составления «Записей о делах древности» исходила от этого императора-консерватора.