Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
– Неизвестно, - с сомнением прокряхтел голос.
– Двигаться можете?
– Не особо.
– Вот ведь! – заволновалась я. – Погодите, мы сейчас!
– Там дыра в заборе, со стороны речки, - сдавленно подсказал другой голос.
– Бежим, Итан!
Мы быстро обогнули дом. Дыра, дыра… Где она?
– Смотрите, Северина, там ветки! – умница Итан указал на кучу веток.
Начали ее разгребать и точно, увидели лаз.
– Первый полезу, ведь я мужчина, - заявил Итан, встав на карачки.
– До мужчины тебе еще столько же, сколько Юджину
– А вы девушка! – возразил мой мужчинка.
– Я – Северина! – веско приложила аргументом, с которым не поспоришь. – И этим все сказано! Меня даже пираты и торговки рыбой боятся! Так что, чего бы там такое все из себя страшенное ни обитало, пусть оно опасается, что Северина его покусает!
– Уверены, миледи? – мальчик с сомнением изогнул бровь.
– Уверена, мой юный джентльмен! – рассмеялась. – Я выросла с девятью сестрами, будучи старшей. Думаешь, есть что-то страшнее?
– Я бы хотел братьев и сестер, - задумчиво хмурясь, ответил напарник.
– Поверь, пожил бы ты в моем курятнике, где постоянно ревут, дерутся, занимают туалет, тырят друг у друга заколки и подстраивают друг другу пакости по типу клея в суп или в волосы, как повезет, благодарил бы богов, что ты единственный ребенок!
Я полезла вперед в лаз в заборе, опасаясь только того, чтобы не застрять в нем. А то ведь убежит Итан звать на подмогу, кто-нибудь может и пакость какую учудить, пока я тут, в дыре этой, надежно зафиксирована, абсолютно беззащитным тылом кверху. Да и стоит представить, как будет ржать в голос тот дракон, который считает себя моим мужем, увидев женушку, застрявшую в заборе, так и вовсе плохеет.
Нет уж, ни за что! Лучше тогда поселюсь тут, тыквой наружу. Прикроют шалашиком, чтобы дождик не мочил, делов-то. Глядишь, похудею и потом пролезу. Тьфу, о какой же ерунде я думаю, в самом деле!
Глава 11 Ха и Хи
Хихикая над собой, пролезла через дыру. Не застряла, ураааась! Поднялась на ноги и огляделась. Так, что тут у нас? Бардак и запустение. Аж руки зачесались, как хочется разгрести тут все!
– Ого! – оценил масштаб беспорядка Итан, встав рядом. – Да по сравнению с этим в комнате моего отца идеальная чистота царит!
О, так Ральф еще и грязнуля? Фу-фу-фу! Или просто привык, что служанки за ним бегают, прибирают ежечасно. Хотя им и так работы хватает, домина-то огромная, без дела сидеть, чаек попивая, некогда. Они у нас умницы, как пчелки, вечно трудятся, то пыль протирают, то полы полируют, то окна отдраивают – хотя даже на мой ооочень придирчивый взгляд, те сияют чистотой! Смотрю на девчонок и даже совестно, что графиня слоняется без толку, только отвлекает.
Так, не у нас, а у Рэйдэнов. Чего это я примазываюсь? Мне, по недоразумению загремевшей замуж за младшего сына драконьей семейки, не стоит привыкать к богатой жизни, когда главная печаль состоит в том, чтобы занять себя, любимую, чем-нибудь приятно-интересным.
От драконицы только одно, по сути, и требуется, плотские аппетиты мужа удовлетворить – чтобы из дома чуть живой уполз, от всех прочих, желающих интима ящериц, шарахаясь. По типу, пока супруг не гремит пузырьком с сердечными таблеточками, будем исполнять вертикальный долг! Что значит, не хочет? На-да!
А потом, как побочный продукт сего популярного занятия, выводком чешуйчатых обзавестись. Чтобы гены сохранить, дальше передать, и было чем с умным видом перед подругами хвастать. Родила, все, состоялась, больше обществу от тебя и требовать нечего. Остается только молодых, непутевых, жизни учить, прививая им семейные ценности.
Но мне сейчас о другом надо думать! Будни дракониц не моя проблема.
– Идем, Итан, - посмотрела на мальчика и направилась к дому.
А вот и двор. Очешуеть, чего тут только нет! Вон даже старая скособоченная карета с облезлым гербом на двери стоит. Думаю, если разобрать завалы мусора, высока вероятность наткнуться на скелет лошади.
Вперед воинственно торчат оглобли, будто вилка для ягодок, с двумя зубцами. Я тоже такие пыталась подавать в нашей таверне, но в большинстве случаев маленькая изящная вилочка вызывала у наших постоянных посетителей гомерический хохот. И вместо ягод на нее насаживали малосъедобный фрукт – глазное яблоко соседа. Пришлось, повздыхав, убрать этот столовый прибор до лучших времен.
– Ох, тяжко! – донесся до слуха чей-то протяжный стон.
Мы с Итаном поспешили вперед и увидели лежащую на боку бочку. Из-под нее торчали ноги, обутые в ботинки с нещадно стоптанной подошвой. Сквозь прорехи в ней можно было без проблем разглядеть пятку в полосатом носке.
– Что с вами? – я обошла бочку и видела голову с седой бородой на подбородке.
– О-ох, - снова выдохнула голова.
– Болит?
– Хужее! Пятка чешется, сил никаких нет! – маленькие глазки закатились.
– А так? – Итан почесал капризную часть тела незнакомца.
– Ой, щекотно! – тот захихикал.
– Да что вы его, старого дурня, слухаете! – раздалось сбоку. – Вечно все не по нем, как не сделай! Не потакайте, а то изведет, замучает! Я чай уж ему как заварю, так начинается! Слишком горячий, слишком много сахара, потом разбавишь кипяточком, так опять рожу кривит – несладко стало и холодный чай! Так вот, бывает, бегаю туды-сюды, будто кто в зад куснул, пока не рассвирепею и в рожу его бородатую тот чай и не вылью! Вот тогда холодный тут же горячим становится, визжит, будто режут, что обожгла его!