Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
– Кто сказал, что я не соблазнил жену? – Рэйнар ухмыльнулся.
– Так ты все-таки справился с этой сложной задачей! – то ли съехидничала, то ли восхитилась Аурелия. – Северина, это правда?
– Да, - я покраснела до ушей. – Но это было всего раз! – попыталась зачем-то оправдаться.
– Неправда! – возмутился дракон. – Один день – да, но не один раз! Не то, чтобы я считал, разумеется, но…
– Никого не интересуют подробности самой большой ошибки в моей жизни! – процедила, стрельнув в него яростным взглядом.
– Уверен, что и самой приятной ошибки, в том числе, - он ответил таким сиянием глаз, что я перенеслась на мгновение в ту ночь, когда он сделал меня женщиной, самой счастливой женщиной.
Вернее, в тот день. Хотя какая, опять же, разница!
Чем бы в него запустить? Я вгляделась в руины посреди кухни. Может, кастрюлю на этого наглого геккона надеть? Посвятить в рыцари, как недавно торговку рыбой! Хотя без толку, он и оттуда гундеть будет о том, какой он молодец, соблазнитель года!
– Это все меняет! – протянула драконица.
– В каком смысле? – мы оба уставились на нее.
– Сказала же – все, - драконица задумчиво посмотрела на нас. – Нам придется выждать определенное время – в связи с особенностями женского организма, чтобы убедиться, что вы не беременны, Северина. Затем вас обследует лекарь. И если он подтвердит, что вы не в положении, будут оформлены документы на развод с соответствующей выплатой возмещения.
– Мне не нужны от вас деньги! – процедила я, чувствуя себя рабыней на аукционе. – Я не продавала свою невинность роду Рэйдэнов!
– Прекратите спорить! – рыкнула Аурелия, так глянув, что я все-таки закрыла рот. – Этот пострел, которым судьба меня наказала, - она кивнула на Рэйнара, - поломал не только вашу мебель, Северина. Он ворвался в вашу жизнь, навел в ней бардак, лишил невинности, а вместе с тем репутации и шансов на удачный брак с другим мужчиной!
Стиснув кулаки, дракон зарычал. Вот зря она сейчас про другого упомянула! Как бы мне вообще кухни не лишиться из-за драконьего гнева!
– Хватит, Рэйн! – бабушка покосилась на него. – Довольно наворотил! Решение принято. Прошу прощения, Северина – за все. Мы уезжаем, - она направилась к выходу. – Ты слышал меня, внук? – обернулась в дверях. – Карета ждет!
– Любимая… - он с тоской посмотрел на меня.
– Вы сами все испортили, - тихо ответила я. – Уходите.
– Не думайте, что вам удастся заставить меня сдаться!
– прошипел он, яростно полыхнув желтыми, как дикий мед, глазами. – Я найду способ снять проклятие!
– И что это изменит? Вы не рассказали мне о нем, вот что важно, Рэйнар. Так сложно это понять?
– Я все исправлю! Сниму проклятие, заслужу снова ваше доверие и вымолю прощение!
– Делайте, что хотите, - устало кивнула, - только в покое оставьте.
– Никогда! – рыкнул он и, резко развернувшись на каблуках, покинул кухню.
Уф, неужели я все-таки пережила этот разговор?
– Ого! – Лина присвистнула, войдя в кухню. – Это вы отметили развод или уже приступили к дележу имущества?
– Очень смешно! – поморщилась я.
– Ты, главное, это, когда возьмешь пилу и пойдешь распиливать драконий особняк, меня с собой возьми, а то одна не справишься!
– Вот ведь ты язва, а! – в сердцах стукнула кулачком по остаткам столешницы.
Та крякнула обиженно и окончательно рассыпалась, лишив нас заодно и всего бьющегося, что умудрилось выжить в ее недрах.
– Дракон на тебя дурно влияет, экономная ты наша! – снова съязвила сестра.
Я не ответила, с тоской глядя на осколки фарфоровой чашечки, торчащие из руин. По щекам потекли горячие слезы. Как ни старалась, остановить их не смогла. Всхлипывая, как ребенок, принялась размазывать влагу по щекам.
– Ну, ты чего? – всполошилась Лина. – Чашку жалеешь, что ли? Да не стоит она твоих слез, Рина! Было бы из-за чего наводнение устраивать! – она обняла меня. – Все можно склеить, не реви!
– Нич-чего уже н-не ск-клеить! – прорыдала я, уткнувшись лбом в ее плечо. – Все разбилось, в-все! Все конч-чен-ноооо!..
– Идиииии ко мнееееее! – властный голос лез в уши, расползался внутри головы ядовитыми отростками, заставляя морщиться от боли. – Идииииии!
– Ааах! – я распахнула глаза, проснувшись, и долго лежала, бездумно глядя в потолок, в ожидании, когда остатки кошмара растают в лучах рассветного солнышка.
С тех пор, как увидела ту злобную бабку в отражении зеркала, она мне снится, не переставая. И так из-за Рэйнара сердце разрывается, будто мало мне! Прикрыла глаза, застонав. Зачем вспомнила? Сразу ведь внутри резануло болью.
– Мамочка, что с тобой? – малышка Адель прижалась ко мне.
– Ничего, крошка, - обняла ее. – Прости, разбудила тебя, да?
– Нет, я уже плоснулась давно, ты так металась и стонала!
– Это просто плохой сон, доченька, не страшно.
– Сабина говолила, что во снах к нам плиходят иные силы, - отстранившись, заявила девочка. – А она вещунья и ведьма, все сбывалось, когда она гадала!
Я вздрогнула, вспомнив, как в день освобождения из подземелья эта цыганка вперила в меня черные глаза и, растянув рот в страшную улыбку, сказала:
– Думаешь, все, красивая? А твои беды на самом деле только начинаются! Скоро придут по твою душу, жди!
– О чем ты? – вмиг омертвевшими губами прошептала я, почувствовав, как ледяная волна прокатилась по телу, словно на меня ведро воды, постоявшей на морозе, вылили.
– Скоро узнаешь, очень скоро!
Так, невовремя вспоминаются всякие пакости! Мало ли что цыганка наговорит, незачем ей верить! Рэйнар тогда также сказал.
Опять его вспомнила. Вот же черти-то пьяные! Никак не удается этого чешуйчатого выгнать из мыслей, он словно поселился в моей голове навсегда, гад этакий!