Очищение Духом

Марычев Никита Михайлович

Повелитель убрал меч, повернулся к всё это время молчавшему Веттар Нарту и сказал:

– Я думаю, она готова. Можно начинать.

Веттар Нарт привычно кивнул. Он развернулся к ученице, сказал ей «пойдём!» и зашагал вслед за Повелителем. Ривелсея направилась за ними, гадая, что сейчас ей придётся делать.

Через полсотни шагов они вышли на ровную площадку, где находилось некое странное сооружение из почерневшего металла. Конструкция имела форму двойного круга, а диаметр её был метра три-четыре. Большим количеством металлических столбиков она крепилась к земле. Подойдя ближе, Ривелсея заметила, что пространство между внешним и внутренним кругами заполнено огромным количеством щепок и кусков дерева. Нужно было привезти не одну телегу, чтобы дерева хватило. Высота конструкции была метра полтора. Дойдя до неё, Повелитель развернулся и сказал:

– Ривелсея, до

начала последнего и самого важного ратлерского испытания осталось шесть минут. Я думаю, ты не захочешь отступить и лишиться звания ратлера?

Ривелсея замотала головой. Она не знала, что ей предстоит, но заранее была готова ко всему. Отступить теперь было бы даже смешно. И просто невозможно.

– Хорошо. У тебя осталось время для разговора с Веттар Нартом, твоим Великим Мастером. Воспользуйся этим.

Сказав это, Повелитель скрестил руки на груди и медленно отошёл в сторону, а Ривелсея посмотрела на Веттар Нарта. Тот подошёл к ней и сказал:

– Ривелсея, слушай внимательно. Сейчас состоится собственно посвящение. Тебе нужно будет простоять в центре внутреннего круга, пока огонь не погаснет. Это недолго, минут семь-восемь, твоя задача – не сгореть. Для этого сразу же отделяй сознание. Боль будет в любом случае, примени контроль над ней, так, как я тебя учил. Всё, Ривелсея, больше мне нечего сказать. Ты уже знаешь и умеешь то, что нужно, и, надеюсь, сможешь это правильно использовать. Ривелсея, я верю в тебя – знаю, что тебя это укрепит. Ты будешь хорошим ратлером, поскольку ты упорна, смела и рассудительна. Я почти уверен в том, что касается избранного тобой пути. Но этот вопрос должен задать тебе не я, так что не отвечай. Всё, Ривелсея. Ты хочешь ещё что-то сказать или спросить?

Ривелсея поразмыслила несколько секунд. Нет, спрашивать ей было нечего, всё было понятно. Сложное испытание, возможно, чересчур сложное, но чего можно ожидать от ратлеров? Ривелсея предупреждали, что посвящение очень тяжело пройти, и к чему-то подобному она готовилась. А сказать Мастеру теперь ей было нечего. Любовь к нему в ней давно не то чтобы угасла, а просто была заглушена и подавлена мощью ратлера. Та часть её души, которую занимала любовь, теперь обледенела, застыла и пришла в неподвижность.

– Нет, – сказала Ривелсея.

Веттар Нарт кивнул и громко крикнул:

– Сильномогучий! Ученица готова. Можно начинать.

Дальше всё было как-то очень быстро. Ривелсее дали переодеться в какие-то неудобные тряпки вместо её обычного серого комбинезона, в котором она обычно посещала занятия, а на голову она надела специально выданный ей тяжёлый белый шлем – похоже, из какого-то особого камня, который не горит и не раскаляется от огня. Под ним она спрятала свои волосы, терять которые она ни в коем случае не хотела. После этого она прошла в центр металлического сооружения. Повелитель что-то тихо сказал Веттар Нарту, тот кивнул, отступил немного в сторону и высоко поднял руку.

Внезапно из небольших отверстий по краям этой конструкции забили тонкие струйки огня – это вырывалась, видимо, какая-то воспламенённая жидкость. Спустя секунду сухие поленья запылали. Языки пламени взметнулись высоко в воздух, и Ривелсею захлестнуло огнём сразу с нескольких сторон. Сознание она с большим трудом поспешно отделила за несколько секунд перед этим и лишь потому не погибла от боли сразу. Первые секунды были самыми тяжёлыми. Мгновенно вспыхнула одежда и почти так же мгновенно сгорела. Вслед за ней уже должно было начать обугливаться и само тело, но тут на помощь весьма вовремя пришло то, что единственное могло сейчас ей помочь – мощь ратлера. Она засочилась, заструилась по всему телу, и это ощущение было сладостно-приятным, поскольку, пока через тело течёт мощь, оно практически неуязвимо, его можно лишь деформировать, но не разрушить структуру. Мощь текла медленно, но запасы её были небеспредельны, и Ривелсея прекрасно чувствовала, как она так же медленно, но верно начинает иссякать. Страх, что её не хватит, в соответствии с методикой Веттар Нарта перешёл в мысль о том, что она будет делать в таком случае. И ответ родился сразу же. Вариантов было два: либо сгореть, либо… «Полное отделение», – подумала, паря сознанием где-то над собой, Ривелсея. Да, это было очень опасно. Но лучше, чем просто сгореть.

Прошло минуты три, быть может, четыре – то есть где-то около половины. Пламя полыхало так же неистово, Веттар Нарт стоял, скрестив за спиной руки, и на лице его ясно обозначилась гримаса боли. Но никто этого не видел. Повелитель стоял к нему спиной и думал о чём-то своём, а Ривелсея ни в каком случае не смогла бы его увидеть с отделённым сознанием,

а тем более с неотделённым, через стену дикого огня. Она была сейчас озабочена совсем другим. Минус отделения сознания в том, что мысли, хотя отличаются большой ясностью и правильностью, текут гораздо медленнее, и с этим при всём желании поделать ничего нельзя. Между тем, тело её питали предпоследние капли мощи. Ривелсея не видела пламени, но чувствовала жар костра и понимала, что гореть ему ещё долго, как минимум – столько же. Последние капли ратлерской мощи напитали её тело и улетучились. За миг до этого Ривелсея поняла, что ещё секунда – и она сгорит. Вызвав страшное напряжение во всём теле, в сознании и даже в душе, она быстро, практически без раздумий, которые могли стоить ей жизни, ещё более неистовым усилием сделала то, что могло дать ей последний шанс или, если она сделает не всё правильно, освободить её от всех страданий и проблем земного бытия. Веттар Нарт много раз говорил ей, что, отделяя сознание, нужно представлять себя сверху, но не выпускать из виду своё тело. В этот момент можно видеть всё, что происходит вокруг, даже если глаза закрыты, поскольку функцию зрения теперь выполняют не они, а само сознание. Но любая концентрация на каком-либо предмете, даже самая незначительная, мгновенно возвращает сознание обратно в тело. Это парение мысли над телом называлось частичным отделением и позволяло ратлерской мощи сохранять тело неуязвимым. Но теперь частичного стало уже недостаточно, поскольку иссякла мощь. Ривелсея резко рванулась своей мыслью вверх и далеко в сторону от своего тела. Боль обожгла её на полпути, она хлестнула её огненным бичом и сразу же отступила. Ривелсея взглянула вниз и уже не увидела там себя. Струился белый туман, туман и мягкий сумрак, и сквозь него с трудом пробивались лучи солнца и виднелись деревья и здания. Что это было – реальный ли мир или воображение, или нечто среднее между тем и другим – Ривелсея не знала. Это были какие-то сумерки разума, сгустки полуреальности. Витать в них было легко, но у них было и коварное свойство – они словно засасывали, служили входом во что-то совсем уже непостижимое. В иную реальность; возможно, в иной мир.

Ривелсея полностью отделила сознание впервые. Веттар Нарт предупреждал, что это опасно, и она всё понимала и пыталась сообразить, сколько времени уже прошло (это было невозможно, время здесь не текло) и что делать дальше. Думать совершенно не хотелось, хотелось расслабиться и просто витать здесь, на волнах сумрачного тумана и серой полумглы, и упиваться этим надземным, надбытийным спокойствием. Но одна мысль скоро пришла ей: надо возвращаться. Пока не поздно. Тяжело было сейчас осмыслить этот импульс, но Ривелсея укрепилась на нём и сильно напрягла свой внутренний взор. Она была вне тела, теперь она должна была вновь обрести его, пока разум её не слился окончательно с мглистым сумраком полуреальности. Перемещаться было в тысячу раз тяжелее, чем в нормальном мире, белые струистые потоки охватывали её и мешали видеть, и продолжалось это бесконечно долго, наверное, несколько дней. Наконец она увидела себя и словно обрушилась куда-то с неимоверной высоты. Падала она недолго, часа три-четыре (как показалось ей), и в это время она не могла ни мыслить, ни думать о чём-либо.

Потом она почувствовала, как её завернули в одеяло боли, и закричала. Крик этот доставил ей самое большое облегчение за жизнь: она услышала свой голос и поняла, что это – реальность. А реальность всегда прекрасна, какой бы она ни была, но понять это могут немногие – лишь те, кто побывал за её пределами и смог вернуться обратно.

Глаза открыть ей просто не удалось – не хватило сил. Дышать тоже было нелегко, но она задышала сразу, судорожно ловя ртом потоки воздуха и захлёбываясь ими. Жизнь возвращалась с трудом, толчками, и с каждым новым глотком жизни становилась сильнее боль. Она вновь застонала, но этот её стон не был никем услышан, и уж тем более никто не пришёл ей на помощь. Поняв, что реальность преподносит ей не слишком много хорошего, Ривелсея вновь погрузилась в забытье.

Наконец ей удалось набрать достаточно сил для того чтобы открыть глаза. Она лежала на оттаявшей ото льда земле, на каком-то клочке одежды, который кто-то под неё подстелил, и укрытая чьей-то одеждой. Все элементы её собственной одежды были аккуратно сложены рядом, а на ней самой не было ровно ничего, поскольку всё погибло в огне. Подняв голову, Ривелсея увидела, что уже вечер, солнце готовится зайти за горизонт, а она лежит почти на том же месте, где проходило посвящение, но металлическое орудие последней ратлерской пытки уже успели куда-то унести, чтобы впоследствии неоднократно использовать для испытания новых ратлеров.