Очищение Духом
Шрифт:
Любое движение доставляло жуткую боль. Ривелсея взглянула на кучку одежды и увидела, что кинжала рядом с ней нет. Да, она сама оставила его у себя в комнате, решив, что на посвящении он не нужен. Теперь он был бы очень кстати. Встать самостоятельно Ривелсея не смогла. Слабеющей рукой девушка переворошила одежду, и всё, что она смогла найти там, это только свой талисман. Он всегда, как верила Ривелсея, помогал ей, и сейчас помог опять. Острым краем месяца Ривелсея резко провела по руке и растёрла по ладони выступившие капли силы. Несколько мгновений спустя она вновь упала на землю и закрыла глаза. Регенерация совсем не была приятной, энергия внутри тела резко перетасовывалась, из центра она растекалась по конечностям, заживляя раны и ожоги, но в голове и в груди её резко убыло, и Ривелсея чувствовала этот огромный неприятный комок отсутствия в районе сердца. Часа через два она с трудом встала и с ещё большим трудом натянула на себя бельё и комбинезон. Была уже ночь, но Цитадель Порядка оправдывала своё название – даже ночью в ней нельзя было сбиться с пути, забредя в какой-нибудь тупик, или упасть, споткнувшись
К утру Ривелсея добралась до своего временного жилища. Утро было мутным, солнце неохотно дождило свои лучи сквозь тусклые окна. Это единственное, что запомнила Ривелсея об этом утре – первом утре, которая она встретила, будучи уже ратлером. Как неоднократно замечала Ривелсея – когда достигаешь долго желаемого, то этот миг в настоящем никогда не бывает таким, каким виделся издалека взглядом в будущее, а момент, к которому долго стремишься, можно не только не осознать, но даже не заметить. Так было и сейчас. Ривелсея рухнула на свою постель, не раздеваясь, зная, что ни за что не встанет в ближайшие сутки, даже если ей прикажет сам Повелитель. Ратлеры достаточно наиздевались над ней, но теперь она – одна из них, и рассчитывала, что подобные вещи кончатся. Хотелось надеяться, что теперь произойдёт перелом в её судьбе и она наконец-то принесёт пользу Ордену и начнёт уважать себя, то есть добьётся того, ради чего ушла из деревни Росолесной.
Впрочем, всё это она подумала не сейчас, а на следующее утро, когда проснулась и поднялась на ноги. Опорожнив полностью графин с ягодным соком на столе, Ривелсея подошла к зеркалу. Обычно взгляд на себя хоть немного приподнимал ей настроение, но только не в этот раз. Пустыня не сделала с ней того, что сделал ратлерский костёр. Всё лицо было одним большим ожогом, а раздевшись и осмотрев себя всю, Ривелсея пришла к выводу, что оно пострадало не больше, чем всё остальное. Ожоги почти не болели, но это лишь потому, что Ривелсея через связь с силой напитала их своей внутренней энергией и уменьшила боль. Ривелсея только успела съесть принесённый слугой завтрак, как в дверь постучали, и на пороге возник широкоплечий ратлер, громко возгласивший, что через пять дней, в семь часов утра, она должна явиться в здание Совета Разума. Это известие порадовало Ривелсею дважды: во-первых, про неё не забыли и, можно надеяться, дадут уже первое поручение, а во-вторых, и ещё больше, обрадовало то, что идти надо не сейчас. Перед визитом в Совет Ривелсея очень хотела отдохнуть и восстановиться.
Глава 9
Пять дней – это, конечно, не так уж мало, но прошли они так быстро, что Ривелсея, в принципе, даже их не заметила. За это время она один раз встретила Айледа, когда шла по улице Цитадели. Нога у него так и не прошла, он по-прежнему припадал на неё при ходьбе, и у Ривелсеи появилось предчувствие, что его походка вполне может навсегда стать такой же, как у Веттар Нарта. При виде Ривелсеи Айлед опять заметно обрадовался, сразу подошёл к ней и спросил:
– Что, Ривелсея, уже ратлер?
– Да.
– Ну и как, тяжело?
– Нормально, – ответила она, имея в виду, что это, конечно, настолько же гуманно, как и вообще всё ратлерское, однако выжить (и она сама этому блестящий пример) всё-таки можно. Вероятно, Айлед понял этот ответ несколько иначе, но это ничего. У него ещё всё впереди.
В тот раз они гуляли вместе долго и беседовали о многом. Судьба Айледа, как оказалось, тоже была интересной. И не слишком счастливой. Так же, как и Ривелсея, он родился далеко от Цитадели, в городе Анрельте – как считали многие, самом крупном и красивом городе. Но судьба его сразу не сложилась. Мать умерла рано, Айлед её даже не помнил, а отец его не любил и заставлял с восьми лет работать на каменоломне вместе с рабочими. Айлед и работал (а куда было деваться?) и даже накопил пять анреллов денег за шесть лет, но потом случилась беда: отец Айледа утонул, упав с моста в реку, а дом, где жил Айлед, сразу же был занят каким-то малознакомым человеком – якобы за долги отца. Айлед не верил этому, но сделать ничего не мог и перебрался в небольшую лачужку, где жили рабочие. Там его тоже не слишком-то привечали, но Айлед всё терпел, кое-как жил и усердно работал. За девять анреллов вполне можно было обзавестись собственным домом, о чём и мечтал Айлед. Но судьба опять поступила с ним подло. Придя один раз после работы, Айлед с ужасом обнаружил, что все его деньги пропали, а один из его соседей по лачуге, работавший вместе с ним, в новой одежде и сильно пьян. Айлед всё понял и бросился на него, но больше никто из всех, кто видел это, не поддержал Айледа. Началась сильная потасовка, и Айледа жестоко побили, но неожиданно он заметил, что незнакомый мужчина, стоящий за забором уже около часа, вдруг резвым шагом прошёл в калитку и подошёл к дерущимся.
Айлед хорошо запомнил всё, что было потом. «А ну-ка все разошлись!» – неожиданно грозно рявкнул незнакомец. Айледа ударили ещё несколько раз, а затем внимание переключилось. «А это что ещё за выродок?» – заорал охмелевший обидчик Айледа. «Может, ты хочешь и меня побить?» – спросил мужчина неожиданно спокойно и так же грозно. «Охотно», – крикнул тот и накинулся на нового врага, а вслед за ним и другие. Но только зря они это сделали. Через миг все шестеро лежали на земле, сражённые мощными ударами кулака незнакомца. «Всё?» – спросил он, посмотрев на Айледа. Один из них было поднялся, но тут же вновь скрючился на земле. В глазах мужчины сверкнул гнев, а в руке меч. «Следующему, кто захочет со мной подраться», – сказал он, – «я покажу, какого цвета сила». Последовала длительная немая сцена,
На этом месте рассказа Ривелсея сильно удивилась. Она вспомнила того неприятного и очень сильно не понравившегося ей человека, который вынес её из пустыни. Как оказалось, он не был столь отрицательным, каким вначале предстал перед Ривелсеей, и она поняла, что жестоко ошиблась в нём. Дальше Айлед с Генресом так же, как она сама, прошли жестокую пустыню и попали в Цитадель Порядка. Ривелсея вначале позавидовала Айледу (она-то добиралась сюда сама, не будучи уверена даже в том, что идёт правильно, а у Айледа был проводник), но потом поняла, что ему вряд ли было легче, чем ей. Генрес ни разу не останавливался в течение дня, не делал ни привалов, ни стоянок. Пока была вода, он пил сам и давал пить своему спутнику, когда же она кончилась, он повесил себе на пояс пустую фляжку и всё таким же быстрым шагом продолжил путь. Сперва Айлед от него почти не отставал, но к концу вторых суток без воды он уже не мог угнаться. Айлед был обессилен и мог лишь плестись по горячему песку, стараясь не думать, сколько ещё придётся так идти. Генрес же шёл всё таким же быстрым шагом, бодро отмахивая бесконечные просторы пустыни. То ли ему действительно не было так тяжело, как Айледу, то ли он просто не показывал виду, то ли уже привык. С Повелителем Айледу говорить не довелось, говорил он с двумя ратлерами из Совета Разума, после чего его отдали на обучение Великому Мастеру Келлнарту. Ривелсея невольно подумала, что судьба Айледа гораздо тяжелее и труднее, чем её собственная. Она пошла в ратлеры скорее от скуки и желания необычной жизни, чем от нужды и безысходности. Для Айледа же именно эти факторы сыграли первую роль. Ривелсея даже зауважала немного этого отчаянного парня, столь же упорного, как и несчастного. Впрочем, сейчас у него были все шансы начать новую жизнь в качестве не работника каменоломни, а рыцаря Разума. Что и обещал ему Генрес. Поэтому Ривелсея не стала его жалеть, тем более что и чувство жалости ратлерами не одобряется.
Глава 10
Утром назначенного дня Ривелсея полседьмого стояла перед зданием Совета. Ещё через полчаса её позвали, и она впервые попала в главный зал Совета Разума, который находился, в отличие от покоев Повелителя, не наверху, а на два этажа ниже уровня земли. Ратлеры действительно постарались, чтобы главный зал их главного здания центрального (были ещё и другие, не столь большие и многолюдные) оплота выглядел солидно и внушал уважение. Коридор, который вёл к входу, был окружён колоннами с золотым и синим узором по ним, пол был абсолютно зеркальным, а потолок чёрным. Глядя под ноги, Ривелсея видела себя в очень странном ракурсе, и это было непривычно. Мощные сверкающие двери были открыты. Ривелсея даже начала волноваться, когда поняла, что ждут её, хотя ей сильно хотелось узнать, что ей сейчас могут поручить и чего вообще ждёт от неё Орден. Она прошла через двери и оказалась в ярко освещённом помещении, в котором стояли параллельно друг другу два длинных стола, и за каждым сидели четыре человека. Лица у всех несколько отличались от обычных ратлерских лиц. В них было больше спокойствия и опыта, сознания собственной мощи. И все они собрались здесь из-за Ривелсеи.
Ривелсея не слишком смело остановилась между столами, предварительно поклонившись в сторону каждого из них. Никто из сидящих на её появление не отреагировал. Это было немного странно, учитывая, что собрались они ради неё. Но Ривелсея уже настолько привыкла к ратлерской сдержанности, что даже и не удивилась. Это у людей каждого нового человека принято приветствовать. Среди ратлеров же то, как встретили Ривелсею, наверняка считалось тёплым приёмом, поэтому она быстро успокоилась и стала ждать.
Все члены Совета сидели молча и листали какие-то конспекты. Возраст ратлера точно определить нелегко, но Ривелсея никому из них не дала бы меньше сорока. Лица их были одновременно глубоко спокойные и всё же озабоченные. Видимо, нелегко руководить ратлерским кланом…
Через несколько минут в проёме дверей появилась знакомая уже Ривелсее фигура. В тот же миг все члены Совета Разума встали со своих мест и стояли до тех пор, пока вошедший не прошел между столами и не опустился сам на стоящий напротив входа покрытый чёрной тканью стул, сделав всем знак следовать его примеру. Когда все (разумеется, кроме Ривелсеи) сели, Повелитель обратился к Совету.