Очищение Духом
Шрифт:
– Могли бы, – вздохнула Ривелсея.
– Да… Ну ладно, сейчас уже лучше, сейчас уже ничего. Всё заживёт, не пройдёт и недели. А ты пока ешь давай!
И он достал из второй, большой корзины завёрнутое в тёплое зелёное полотенце блюдо со свежими горячими ватрушками и ещё один термос, с тоже горячим мясным бульоном. Интересно, где Стекольщик это всё достал? Впрочем, достал – и достал, и спасибо. Ватрушки стали быстро исчезать: ну она же несколько дней, наверное, не ела!
– Как сейчас в Анрельте? – спросила она.
– Да нормально всё. А, ты, наверное, про дела там ваши спрашиваешь… Ну вот, читай, если не боишься запачкать.
Зелёный маленький конверт. Почему Стекольщик так любит всё
«Приветствую Мечту!»
Это было написано отдельно и четыре раза подчёркнуто.
«Очень-очень за тебя волновался, очень рад, что ты жива, я на это уже и не надеялся почти. Ты встретилась с тем самым, с кем я не хотел, чтобы ты встречалась. Как он тебя не угробил – не знаю. Видимо, ты просто хорошо чему-то научилась. Слава Настенарту!»
Это тоже было подчёркнуто.
«Книги, конечно, мы не достали: первую отбили у квайзов (хотя и с большими для себя потерями) в то время, пока отряд Хейлера был под стражей, вторую, как я понимаю, отобрали у тебя. Я и не рассчитывал, если говорить честно, что с книгами удастся, вот только если бы хотя бы у квайзов хватило ума её сжечь! Но чего нет, того нет.
Но ты сделала (подчёркнуто) то, что я хотел от тебя. Кто, как не ты, смог бы это сделать! Тобой сражён Литаф, который именно и приказал убить моего друга. Моя месть совершена, и я тебе очень, очень, очень благодарен!»
«Кроме того: День дня-и-не-дня теперь долго не настанет! Можешь в этом не сомневаться, потому что Литаф, как и ещё один его напарник, были далеко не мелкими сошками, они были Владеющие Ночного Посольства, а таких Владеющих всего, как мне известно, одновременно бывает лишь четыре. Ты разбила их Круг, ты порвала их Нить, Мечта! Ты – Молодец!!!» (Подчёркнуто).
«ЕСЛИ БЫ ТЫ УБИЛА СВЯЗУЮЩЕГО! ЕСЛИ БЫ ТЫ УБИЛА СВЯЗУЮЩЕГО!.. Но нет, я понимаю, это слишком, даже для тебя. Хорошо, что он тебя не убил, я и этому-то поражён очень. Меня бы уже точно не было в живых, будь я на твоём месте. Но у них не было выхода, им надо было позарез отнять у тебя книгу. Я на это и рассчитывал.
Если бы ты убила Связующего, то Посольство бы раскололось, а может, и совсем бы померло. Это очень серьёзно для него. Будь на твоём месте Повелитель, Анрельт бы дышал теперь спокойно…
Ладно, и так – уже лучше. Теперь. Как я понимаю, с тобой были ещё парень и девушка в компании. За девушку не переживай, она быстро оклемалась и сбежала к квайзам. Ты этого уже, похоже, не видела, но только Стража у ворот прибежала к тому месту, где ты встретилась с Посольством, так что девчонка спаслась. А вот насчёт парня – не знаю, готовься к худшему, если ты лучше меня только не осведомлена о его судьбе.
И наконец: я к тебе посылаю врача, зовут Ирсев, хороший человек. Захочешь ко мне наведаться – садись с ним, он обеспечит скрытность. Не захочешь – тогда, пожалуйста, в Цитадель, он тебя до Келирона довезёт до самого, ему за всё заплачено, так что не стесняйся, проси его обо всём, чего тебе надо.
Анрельту только всё равно нужна бы ещё помощь, Посольство всё равно ещё опасно, и хорошо бы, чтобы этим кто-то занялся. Если забросить, через пару лет снова будет то же самое. Обязательно расскажи об этом Совету! Обязательно!
Ну что же, всё. Очень благодарен тебе. Буду рад видеть тебя всегда.
Д.»
Она прочитала, посмотрела на Ирсева. Тот снова встрепенулся.
– Да, тут вот ещё что. Тебе… подарок, – он улыбнулся. – Пожалуйста.
Он вытащил маленький зелёный свёрток. Она приняла, развернула. Внутри было блюдечко и чашка. Подобную чашку
Обременённая такими мыслями, Ривелсея совсем забыла про подарок. Снова взглянув на него, она увидела, что к чашечке прилагалось ещё и блюдце. И вот тут Ривелсея удивилась щедрости Стекольщика: блюдце было из золота. Самое настоящее, даже не позолота, и к тому же – с несколькими сапфирчиками, вделанными в него по краям, что было очень и очень красиво. И только потом, взглянув на чашку ещё раз, она заметила, что прямо по стеклу пущена тонкая и на диво искусная надпись: «Ривелсея». Это уже превосходило всякое разумение. Когда бы, интересно, он успел это сделать? То, что это лично ей – вне сомнения. Перед тем, как к нему прибежала девочка, он не стал бы «портить» чашку – ведь он думал наверняка, что Ривелсея мертва, а чашку с её именем потом было бы не продать и не подарить никому. А если потом… Не успел бы! Никак!
– О чём так задумалась? – спросил Ирсев доброжелательно. – Нравится?
– Очень.
– Ну, и вот это ещё.
Маленький звенящий мешочек. Ох, вот за это спасибо. Ведь не факт, что она вернёт себе деньги Ирсы, да она и не решила ещё, стоит ли ей это делать. Одна синяя монетка, пятнадцать золотых и куча серебра, всё продумано, чтобы и деньги нормальные были, и мелочь была: не совать же анрелл, к примеру, за кусок хлеба в харчевне?
– Ещё чего понадобится? – спросил Ирсев.
– Мне тоже надо несколько писем написать.
– Да, пожалуйста, – он протянул ей пару листов бумаги, карандашик.
Ривелсея помусолила карандашик, стала сочинять. Сначала – записку к Ирсе. Да, именно к Ирсе: её она посчитала нужным известить о заточённых в подвале могильщиках. Тут она была предельно кратка и сообщила лишь, что «В подвале дома шестнадцать, переулок Кузнецов, Полуанрельт, двое ваших союзников ждут освобождения – выпустите, если посчитаете нужным». И не удержалась, черкнула «Д.-М.» вместо подписи. Может, и глупо, но очень хотелось увидеть… ну, хотя бы представить круглые глаза Ирсы, когда она это прочитает.