Очищение
Шрифт:
— Твои ноги ещё не привыкли к морской качке, а, Леонард? — спросил Рэнди Дженсен из «Маклатчи Мидиа».
— Пошёл ты! — простонал Познер.
— Эта лохань была предназначена для перевозок туристических джипов на остров Каталина в славных тёплых водах на юге, а не для походов на далёкий север в открытом океане, — заметил Билл Бейкер из «Ассошиэйтед Пресс», бывший моряк, который таким образом заявлял о себе как местном знатоке всех морских вопросов. — Буду рад, если мы не попытаемся переползти на этом корыте через отмели в устье Колумбии. Чёрт, мы даже не можем держаться за остальной частью
Конвой, о котором говорил Бейкер, был оперативным соединением из шести судов. СМИшники стояли у поручня прогулочной палубы судна ВМФ США «Вентура», которое вытащили с Лос-Анджелесской морской свалки, где оно ржавело на консервировании, и приспособили для выполнения последней задачи.
На «Вентуре» теперь размещались больше трёхсот полицейских и сотрудников Федеральной антитеррористической полиции, в полном вооружении, и более 50 транспортных средств, включая грузовики, хаммеры, бронированные машины пехоты, штабной броневик генерала ФАТПО Роланда Роллинза, внедорожники для прикомандированных СМИшников, и, конечно, передвижной офис Познера с дизельным тягачом для его буксировки на берегу.
«Вентура» шла только на четверти мощности двигателя, так как её тащили на четырёх тросах толщиной 30 сантиметров, по двое прикреплённых к океанским буксирам «Джозефине П.» и «Клаун фиш». Личный состав ФАТПО в соединении составлял почти 1400 полицейских, но остальные размещались на двух круизных судах типа «Аляска» — «Кетчикан» и «Куин Кодиак», которые также были приданы ФАТПО и переделаны в транспорты для перевозки войск.
Сопровождал всю эту разношёрстную флотилию 110-метровый сторожевик Береговой охраны США «Фредерик Дж. Хигби». Судно было названо в честь прежнего председателя Комитета по вооружённым силам Конгресса, которому за несколько лет до этого удалось выделить на Береговую охрану дополнительный кусок федерального бюджета.
— Ты знаешь, я всегда гордилась, что я — феминистка, — сказала Сью Лумис, — Но вынуждена признать, что боюсь этих чёртовых резиновых спасательных плотов и хочу, чтобы один из вас, больших сильных мужчин, помог мне сесть на эту штуку.
— Раз плюнуть, Сью, — засмеялся Бейкер. — Море тихое и спокойное. Хотя это не спасательный плот, а надувной моторный баркас. Он очень хорош для моря. На нём, наверное, можно доплыть обратно в Окленд, если погода останется приличной.
— Я всё-таки не понимаю, почему нельзя сесть в лодку до того, как её спустят на воду, — надув губки, заметила Сью.
— Просто для надёжности, что не будет несчастных случаев, — ответил Гастингс. — Если этот баркас перевернётся на шлюпбалках, звуковая аппаратура и камеры в миллион долларов могут оказаться на дне моря. Честно говоря, Роллинза беспокоит не твоя чудная попочка, а эта аппаратура. Эта аппаратура нужна, раз момент его славы нужно запечатлеть и сохранить для потомков. У вас ведь есть весь отснятый видеоматериал перед высадкой, заметки и прочее, что вы, пишущий народ, наготовили?
— У меня не меньше четырех часов на плёнке и в цифровой видеокамере, где Роланд распространяется о том, как он собирается одним ударом расколошматить террористов на Тихоокеанском Северо-Западе, — ответила Сью Лумис. — Конечно, он — величайший военный гений со времён Наполеона.
— О, до нас дошло, — хмыкнул Гастингс.
Познер наконец закончил блевать через перила и, шатаясь, подошёл к ним.
— Ради Бога, Леонард, пожуй мяты или чего-нибудь! — взвизгнула Сью, когда судно качнулось, и всемирно известный телеведущий повалился на неё.
— За это я не стану спать с тобою во время этой поездки, — грубо прорычал Познер.
— Ни хрена себе, он, и правда, думает, что это наказание, — обратилась Сью к остальным, закатив глаза от отвращения.
— И когда, чёрт побери, мы будем высаживаться? — спросил Познер у Билла Бейкера.
— Где-то через час, ответил тот. — Роланд хочет сделать это, как только взойдёт солнце, чтобы камеры сняли его выходящим из волн на берег в тёплом сиянии Матери Природы.
— Ты уверен, что он не захочет раздеться и плыть на раковине как та Венера с картин Ренессанса? Боттичелли, Микеланджело или другого хрена? — вставил Сет Голдстайн с «МТВ». — Мне это облегчило бы работу.
— Ну, мы только должны сообщить об этом представлении как развлекательной новости, — заметил Гастингс. — Нужно сделать из этого рок-видео, что-нибудь вроде игры подростков в «индейцев». Как ты собираешься назвать это? «Плохиш наложил в штаны»?
— «Молодёжь против ненависти», — ответил Голдстайн. — Не знаю, как я это назову. «Меч свободы и демократии» или похожим дерьмом. Если, конечно, понравится Роллинзу, ведь он получил от «МТВ» полную свободу творчества. Вы знаете, Роллинз не разрешает мне использовать музыку группы «Дэд Чикенз» в моём вводном слове? Он настаивает, чтобы мормонский хор «Скиния» спел «Боевой гимн Республики», весь этот старый отстой. Даже требует, чтобы этот гимн звучал из громкоговорителей, когда он будет сходить на берег. При том, что он сам — чёрный! Духи Пэта Буна и Кейт Смит преследуют это судно.
— Боевой гимн я могу понять, — включился Познер. — Конгрессмен Роллинз, э-э-э, генерал Роллинз, по-моему, стремится расширить свою базу в Южной части Чикаго, а, значит, обращается к отчуждённому синеволосому сельскому клубу, представленному в обеих партиях. Очень символично и по-американски и так далее, и конечно, немного остроты добавит факт, что Роланд — потомок рабов, освобожденных после войны, для прославления которой песня и была написана. Хорошо, эта часть мне ясна. Хоть кто-нибудь пытался серьёзно отговорить его от подражания генералу Макартуру с этой шляпой, тёмными очками и кукурузной трубкой? Он действительно не понимает, что будет выглядеть адски смешно? В любом случае дело сделано.
— Похоже, большинство американцев даже не вспомнит, кем был Дуглас Макартур, — хмыкнул Гастингс. — Большинство наших замечательных зрителей с трудом припомнят, что у них было на завтрак вчера.
— В этом вся жизнь Ролли, — пожала плечами Сью. — Роллинз всегда старается доказать, что всё, что может сделать белый, чёрный сделает с большим успехом, а он сам сделает ещё лучше. Это заставило Роллинза переизбраться на шесть сроков в Чикаго, пока он не ушёл в отставку, чтобы принять командование над ФАТПО. Теперь ему хочется добавить в своё жизнеописание звание героя антирасистской войны.