Очищение
Шрифт:
– Ну и что? У нас не все теракты афишируют, чтобы не показывать, как слабо власть владеет ситуацией. А ты хочешь, чтобы говорили обо всех идиотах, кто заражает других из мести этому миру.
– Ты со мной говоришь как с недоразвитым… – обиделся Семен.
– А ты не задавай тупых вопросов. – С усмешкой отозвался Толик.
Они прибыли в Управление Внутренних Дел города Ярославля только к шести вечера. Подивились вышколенности провинциальных дежурных, что немедленно по их прибытию доложили всем кому положено. К ним спустился из своего кабинете следователь
– Тут уже Федералы до вас нагрянули. Наши местные. Но я им ваш запрос показал и они отвяли.
– А где сейчас задержанный?
– У дознавателей поет. Хорошо поет кстати. После разговора с нашими оперативниками сознается во всем, что было и не было.
– Ааааа… – понимающе произнес Толик и сказал: – Ну, надо значит останавливать дознание. Мы прямо сейчас уезжаем.
– Да вы что… дайте нам на него хотя бы пару глухарей навесить! – с усмешкой то ли шутя, то ли серьезно сказал следователь.
– Другого найдете! – Так же полушуткой отозвался Толик.
– Ну, ладно, пошли забирать.
Задержанный был избит капитально. Разбитая бровь с запекшейся кровью, кровоподтеки под глазами и на лбу, порванная губа. Семен только головой покачал, в душе жалея этого совсем еще молодого парнишку.
– Слышь, дятел, – обратился следователь к парню, – харе стучать… им вот все расскажешь.
Он указал на Семена и Толика и добавил, что если парень что-то умолчит его вернут к ним в УВД. Парень вхлипнул, но ничего не ответил. Его так и отвели в машину к Семену со скованными сзади руками и даже не стали наручники снимать. Мол, вернете как сможете. Когда все расселись и Фомин завел машину, Веккер спросил у парня:
– Пить или есть хочешь? Дорога не близкая.
Парень отрицательно покачал головой. Раскрыв документы оформленные на этого задержанного Толик спросил:
– Тебя Александром зовут. Тебя можно Сашей звать? Ты не обидишься?
Молодой человек всем видом показывал что он и на «дятла» не очень обиделся. Не то что на Сашу. Забитый паренек, в который раз подумал Семен, выводя машину со стоянки перед УВД.
Только выехав за черту города, Толик попросил остановить машину и вывел задержанного из салона. Наблюдая как в сумраке Веккер возится и снимает наручники с парня Семен даже уже не удивлялся. Он только жалел, что не слышал о чем они там неспешно говорят и почему парень вдруг разрыдался стоя перед Толиком. Наконец дверь раскрылась, арестованный вернулся в салон и Веккер тоже занял свое место. Словно продолжая разговор он повернулся к задержанному и произнес с нажимом:
– И главное ничего не бойся. Слышишь меня? Ничего и никого. Больше тебя пальцем никто не тронет. – Сев нормально Веккер сказал Семену: – Езжай. Увидишь кафе приличное какое, остановись надо перекусить.
В кафе поедая сосиски и жаренную картошку, морщась от боли в разбитой губе парень с трудом, но отвечал на вопросы Веккера. А Веккер и не давил на него. Внешне это вообще выглядело не как дознание, а как простая беседа.
– И что? Как ты вообще умудрился им попасться? Из Москвы от нас ушел, а этим дурачкам сдался.
Саша отхлебнул специально для него разбавленный холодной водой чай, и, проглотив с натугой пережеванное, ответил:
– Сам не знаю. Я на автовокзале был. Специально ведь не поездом, не электричками поехал, а на автобусе, думал никто не узнает. Из Москвы ведь выбрался спокойно, а тут на тебе… скрутили мгновенно. А только приехали в милицию меня сразу бить начали. Вообще ничего не спрашивали, просто били. Дурдом какой-то… я и так напуган жутко был и все сам бы сказал, но бить-то зачем?
Толик хмыкнул и сказал честно:
– Могли и убить за то, что ты сделал. С них бы сталось. Кстати кто тебя надоумил на эту херню?
– На что именно? – спросил парень без особого энтузиазма.
– Клеить битое стекло к ручкам подъездов?
Парень с тоской поглядел в темно синее ночное небо за окном и сказал:
– Моя мама битым стеклом у плинтусов посыпала, чтобы мыши и крысы не бегали. А что бы не выметалось на клей сыпала.
– А заразу ты как наносил? – спросил Толик, помешивая чай пластиковой ложечкой.
Александр снова всхлипнул и сознался:
– Свою кровь спустил с вены через иглу… я уколов же сами понимаете не боюсь. Такой стаж уже. И в баночку. А потом кисточкой в банку и на стекло.
Покивав, Веккер сказал:
– Ну что могу сказать, ты герой стахановец. Раньше рекорд у девчонки одной был… она перезаразила двадцать трех человек умышленно. Ты же девять подъездов шестнадцатиэтажки… даже этим идиотам врачам что детей в достопамятном роддоме заразили до тебя далеко… Отличился парень.
– Я только тут в милиции понял, какой я идиот… какая я сволочь… – запоздало сказал Саша. Он снова начал всхлипывать и Семен протянул ему сигареты, чтобы тот успокоился. Александр взял одну дождался пока ему поднесут огонек и жадно затянулся.
Толик никуда не спешил. Он позволил Саше вволю накурится и только после этого, расплатившись с официанткой, вывел парня на улицу. Семен последовал за ними. В машине они не разговаривали больше. Ехали в полном молчании, пока Саша не запросился в туалет. Еще бы. Отпаивая парня, Толик ему чашку за чашкой подносил.
– Останови здесь, – попросил Веккер и Семен послушно затормозил у темного неразборчивого рекламного щита.
2.
…Вика находилась в СИЗО без предъявленных ей обвинений уже неделю. Она не была сильна в законах и не устраивала голодные забастовки по этому поводу. Она просто гуляла по своей небольшой камере. Лежала на деревянной неудобной койке. Курила хорошие сигареты, переданные каким-то неизвестным. Неплохо питалась и пила вполне приличные соки. Она заставила воспринимать все это как некий странный санаторий. Пусть и не поправляющий здоровье. У нее было много времени подумать. А появляющийся изредка Толик давал возможность выговориться.