Очкарик 2
Шрифт:
Калитка их дома отворилась и в проеме появились две белобрысые девичьи головы. Просканировав всю улицу взглядами, они безошибочно остановились на беседке и, переглянувшись повторно, рванули туда наперегонки, хохоча и подпрыгивая в высоту. Видимо, развлекаясь.
– Эй, полегче! — смущённо зарокотал Тангред, изо всех сил стараясь не расплескать содержимое фляги.
Девчонки повисли на его руках, шее; а размерами были уже не так и малы. Держать же руку вытянутой под весом полутора тел было не так чтобы
– Я же говорила, — победоносно щелкнула сестру по носу Жао. — Он с этой гадостью в железной бутылке! Видишь? Пить ее опять собрался!
– Папа, не пей из этой посудины, — не по-детски серьёзно попросила Хиё. — Пожалуйста.
Жао, не говоря ни слова, исподлобья глядела на гнома. Такими же глазами, которые он видел у неё на площади, в столице государства гномов.
– Как скажете, — неожиданно для себя, не стал спорить он.
С сожалением глядя на содержимое своей правой ладони.
– Я вылью? — тут же принялась развивать успех в переговорах Хиё.
– Он не обманывает, — нехотя выдавила из себя Жао, глядя на приемного родителя странно расширенными широкими зрачками. — Правда решил не пить. Ради нас.
– Правда? — с неподдельной детской наивностью обрадовалась младшая Хиё. — Ура-а-а-а!
– Чтоб не пропадало, могу у себя похранить, до важного случая, — поддержала сестру Жао.
– Взгляд такой пугает, — задумчиво сообщил гном дочери. — Зрачки, как у филина. Во весь глаз. Интересно, это вообще нормально? — продолжил он, обращаясь вообще к себе. — Солнце же, а они у тебя так расширены… хм…
– Нормально. — Непоколебимо заявила старшая. — Сейчас заберу твою бормотуху — и зрачки станут нормальными.
– На, возьми, — прикусив нижнюю губу, Тангред пронзительно взглянул на дочь и протянул ей флягу вместе с завинчивающейся пробкой.
– Будет среди моих кукол храниться, — явно повеселела в одно мгновение та, выхватывая у него из руки посудину. — Понадобится для чего более серьезного — отдам! — Затем Жао обернулась к сестре. — Погнали батин шнапс прятать?! Пока он не передумал!
– Хозяйственные вы у меня, — проглотил комок в горле бывший полусотник, смахивая влагу с глаза.
Девчонки, не забыв его дисциплинированно поцеловать с обеих сторон, в следующее мгновение умчались обратно в дом, унося его планы на ближайший час.
– И заняться теперь нечем, — удивлённо констатировал Тангред, тепло глядя на захлопнутую изнутри калитку.
А затем вдруг беззвучно и долго затрясся, размазывая что-то мокрое по лицу.
– Переживают за тебя! — неожиданно раздалось откуда-то сбоку и сзади.
Гном в удивлении заозирался.
Из
Средней руки купец, не особо чистоплотный на вид (и кто после этого вонючка, орки или хуманы?), без приглашения занял второе место в беседке. Бывший полусотник знал его в лицо, но не более того.
– Ты уже больше недели здесь живёшь, — зачем-то сказал человек.
– Я умею считать до десяти, — огрызнулся Тангред, категорически не планировавший ни с кем разговаривать сейчас.
– А без своей деньги тяжко, — притворно вздохнул собеседник. — Вон, и жена у тебя ладная какая, а мужиков чему только не учит во дворце… Не бабское же дело. Уже не говорю, какими взглядами её там порой охаживают!
Гном исподлобья смотрел на хумана, пытаясь угадать, к чему тот клонит.
– Можешь зарабатывать во много раз больше, чем жена, — как ни в чём ни бывало, продолжил тот.
– Говори, — внешне спокойно предложил представитель подгорного племени.
Он был далеко не мальчик и понимал, что ничего хорошего ему сейчас не предложат. Но и не выслушать было бы как минимум глупо.
– Твои девки — беженки? Которые светлые? — хуман кивнул на калитку, за которой только что скрылись два белокурых одуванчика, унося виски приёмного отца.
– Да. Тебе какое дело?
– Да мне вообще никакого дела! — картинно поднял брови купец. — А только если они из твоей столицы беженки, то их наверняка не по одному разу… прямо там, у вас, в момент ареста…
– Да ты неплохо владеешь информацией, — внешне без эмоций ответил гном. — И в арестах гномьей столицы понимаешь, да?
– Я ещё понимаю, что один час работы любой твоей дочери-эльфийки стоит в нашем городе дороже, чем неделя — в исполнении твоей жены, — как-то тягуче проскрипел хуман. — И тех, кто платить столько согласится, тоже знаю. И свести могу, за одну десятую. Эльфийки, светлые, малолетки — это очень большая цена… спрос большой, конкуренции нет… Три золотых в час, пока они такие вот маленькие.
Неверно истолковав молчание собеседника, человек, воодушевляясь, продолжил:
– Беременности ты ещё года четыре можешь не бояться, это у младшей. А у старшей — года два точно. Хорошие же деньги! Там полдворцав очередь выстроится, и будет очередь перекупать! Особенно по ночам, после балов, чтоб по три дня не ждать! А если навострятся, то и вообще половину времени можно слушай как отрабатывать…
— Ло, там твой муж соседа гвоздями к забору прибил! — Као, запыхавшись, наплевал на все порядки и ворвался прямо в зал для занятий. — Купец, хуман, подданный герцогства! Третье поколение горожан или старше! Бросай тут всё!