Очкарик 3
Шрифт:
Кочевник оказался ошеломлен неожиданностью:
— Чьё седло? — он указал на своего старого неказистого жеребца далеко не первой молодости.
Правильнее было бы спросить, чей скакун сейчас стоит под его седлом, но для такого вопроса надо было знать нюансы взаимоотношений Асем и Жулдыз.
Дочь хана промолчала.
— Седло моё, — тихо ответила младшая из сестер, опуская взгляд.
До неё только сейчас дошло, что она фактически подарила не своё имущество: понятно, что подруга не будет отбирать коня у воина. Никогда и ни по какому поводу, особенно с учётом табуна в степи.
— Спасибо, — Даулет исполнил ритуальный жест благодарности по всем правилам, старательно и аккуратно.
— Это её ко… — Жулдыз честно хотела указать на подругу, восстанавливая справедливость хотя бы на словах, но её не стали слушать и просто перебили.
— Ну и что дальше? Алло? — Вадим был зол, оттого чеканил слова как бы брезгливо.
Орчанка обиженно сверкнула глазами в сторону человека: видит бог, она пыталась донести этому красивому воину, что его конь был собственностью ханской дочери.
— Не нервничай. — Асем подошла к пятнистому и взяла его за руку.
Соплеменник затих, напряжённо наблюдая за происходящим: ему явно не нравились фривольные прикосновения между чужим мужчиной и женщиной своего народа, но он не вмешивался.
— Мне в любом случае нужно встретиться со своими, — продолжила говорить с человеком дочь хана. — И я очень рада, что охранять нас приехали именно наши, спасибо, что устроил это. До последнего момента не верила в помощь твоего барона, — призналась она.
— Если мы держим в голове план мастера Харта хотя бы фрагментарно, мужчины твоего народа тебя очень демаскируют, — покачал головой человек. — Уже молчу, что десяток народу в условиях городской застройки я скорее всего убью быстрее, чем они впятером. Ты не забыла о главной цели?
— Я тебе очень благодарна за всё, что ты для меня сделал. Но сейчас мы едем знакомиться с остальными орками отряда, — Асем отпустила руку Вадима и взлетела на своего жеребца. — Я тебе позже доведу, какова моя цель и меняется ли она.
Дорогой друг,
Искренне рад слышать, что вы живы-здоровы! Происходящие последнее время вокруг события заставляют думать, что охрана вам нужна не просто так:)
Мне кажется, я смогу вам помочь. Буквально в течение ближайших суток в заведении, в котором вы остановились, появится тот, кого вы ищете. Инкогнито не раскрываю — пусть личность будет для вас сюрпризом:)
Насколько я успел узнать вас, общий язык с той командой вы наверняка должны найти:)
Они верны своему слову, не имеют никаких расовых либо иных предрассудков в отношении ваших спутниц, отличные воины и следуют примерно вашим маршрутом.
Незначительность запрашиваемой ими оплаты вас приятно удивит.
Барон Торфаальд
______________________________________________
Если честно, в пылу гормонального шторма я банально затупил.
Местные связные амулеты не звонят, не пищат, не вибрируют. Просто время от времени их надо просматривать на предмет новых сообщений.
Если бы этот ребус от Торфаальда я прочёл чуть раньше, возможно, и вёл бы себя сейчас иначе.
А так…
— Остаётся только вздыхать? — неунывающая и всегда позитивная Хе придвигает своего коня вплотную к моему и ухитряется боднуть меня лбом в плечо.
— Ты о чём? — вздыхаю абсолютно непроизвольно.
После чего мы с ней смеёмся под удивленными взглядами чистокровных кочевников.
— Я хотела тебе сказать одну очень важную для себя вещь, — она изображает глазами взгляд молодого Филиппа Киркорова, был такой актёр во времена молодости моих родителей. — Я помню, что на мой долг в твой адрес набегают проценты, вот.
— Ты о чём? — меня сейчас раздирают сомнения совсем на другую тему, потому я действительно не улавливаю посыла.
— Договорились на восемь часов тактильного контакта, правильно? — улыбается она, щеголяя моим лексиконом.
Как понимаю, для того, чтобы не было понятно орку: в здешнем языке отсутствуют абсолютно все корни, заимствованные таким точно языком там из соседних ареалов и других языковых групп.
— Да, — соображаю с опозданием, что она имеет в виду местную разновидность тайского массажа, которой мы занимались, пока у нижней двери не появился наш новый спутник.
— Я этот долг признаю и не спорю, — продолжает наша ходячая позитив (все остальные, включая меня, далеко не так веселы). — Знаешь, что в банках гномов на недоплаченную сумму начисляется в наказание монета?
— В компенсацию, не в наказание, — поправляю, пытаясь справиться с бурей эмоций. — Штрафной процент.
— Да, он. Вот я согласна, что на мои восемь часов ты можешь начислить какой угодно штрафной процент, — завершает сложную конструкцию дроу, которая на самом деле орчанка.
Затем она, словно гуттаперчевая игрушка, опять изгибается в седле невозможным образом и звонко целует меня в щёку.
Лицо Даулета при этом напоминает восковую маску «Гнев» из галереи а'ля мадам Тюссо.
— Не в моих правилах советовать. — Красавец-воин родного народа двинул своего коня между Асем и Жулдыз с Акмарал.
Теперь орк мог разговаривать с соплеменницами, не особенно повышая голос.
Человек и полукровка двигались чуть сзади и в стороне; болтали о чём-то своём, веселясь и непристойно касаясь друг друга.
— Ханшайым, ваш светлый образ должен быть выше любых и всяких нечистых мыслей в ваш адрес, — продолжил соплеменник, аккуратно подбирая слова и усердно рассматривая траву под копытами лошади. — Я не претендую на управление вашими мыслями или делами, но нам сейчас как никогда нужно знамя. В отличии от оседлых, именно вашу роль, как члена Правящей Семьи, очень трудно переоценить. Особенно с учётом того, что вы можете быть последней из ваших.