Очкарик
Шрифт:
Пришлось пообещать, что, если понадобится, буду нести её на руках.
Коней, принадлежавших её семье, большая часть нападавших увела с собой.
Мой вроде как соплеменник, эльф в капюшоне и солдатня-наёмники остались, завершать процессы.
Рассказанная ею история пока не полностью осела в моей голове, потому делать выводы я ещё не готов.
Централизованные большие государства здесь не в чести. Скорее, речь идёт о подобии эдаких княжеств, которые время от времени дружат
Вообще-то, за периодом феодальной раздробленности всегда идёт период феодальной централизации. Школьная программа, история, шестой что ли класс. Без этого, невозможны будут предпосылки для зарождения промышленных производств, если я ничего не путаю.
Здесь же всё осложняется тем, что, во-первых, есть национальных вопрос. Во-вторых, есть ещё и магия.
Эльфы ненавидят всех. Люди, они же хуманы, против всех интригуют. Гномы ко всем относятся ровно, но имеют на вооружении вполне официальную идеологию своего расового превосходства (где-то я это уже слышал…).
Орки в своей степи до последнего времени никого не трогали, но вот теперь от них что-то понадобилось сразу нескольким соседним народам.
А ещё есть орквуды, тёмные эльфы, и чёрт знает кто ещё…
Асем ведёт себя как-то странно. То дичится, то задаёт достаточно личные вопросы, которые, как она думает, с её стороны являются весьма умными.
Когда она спросила о колыбельной, я не удержался. Посмеявшись про себя, напел первое, что пришло на ум, на этом языке. Каюсь: хотел пошутить.
Результат меня удивил. Она резко замолчала и пребывает в таком состоянии вот уже третий час.
А ввиду отсутствия коней, мы банально топаем ногами. Я, помимо прочего, тащу на себе целую кучу всякой всячины, которую она объявила «самым необходимым», действительно отобрав из вещей родни лишь малую часть.
— Ой. — Неожиданно тормозит она, вглядываясь вперёд против садящегося солнца.
— Ты что-то видишь? Тебя солнце не слепит? — тут же уточняю я.
Я уже понял, что её физиологические способности от моих здорово отличаются. До сего момента, это явно касалось слуха. Судя по её ступору, у неё ещё и зрение особенное.
— Гномий бивак, — озадаченно и испуганно говорит она.
— Не стой на месте, — уверенно командую ей, продолжая шагать. — Не тормози, не останавливайся, уверенно иди вперёд. Держись сзади меня и ни во что не влезай.
Глава 5
— Подчиняюсь только потому, что ты мужчина, я женщина, и мы в дороге. — Мгновенно отреагировала Асем, переходя со всеобщего на родной язык. — Ты что-то знаешь о них, чего не знаю я? — у неё прямо сейчас появилось одно интересное предположение.
— У меня есть представление, переходящее в уверенность, как правильно действовать в таких случаях, — твёрдо ответил человек, следом за ней меняя язык. — Основанное на личном опыте. М-м-м, на всякий случай. Есть что-то, с твоей точки зрения важное, что тебе стоит сказать мне сейчас?
Асем предусмотрительно сдержала рвущийся наружу вопрос: это где это странный хуман мог на личном опыте наловчиться проходить заградительные биваки гномьих карателей?!
Вместо этого она, подумав, сказала:
— Говори со мной только на ork’sha. Если надо будет что-то сообщить или скомандовать, по крайней мере… Я — твоя рабыня для них, так безопаснее. Слух и нюх у них ещё хуже твоего, потому чужака в тебе он не признают даже через час. Ещё они отлично управляются с золотом, но тут я тебе не советчица: для нас оно, что железо; и даже хуже. Из золота, в отличие от стали, ничего путного не изготовишь.
Человек, до сих пор не назвавший ей своего имени, многозначительно хмыкнул и коротко кивнул:
— Спасибо.
А затем, прислушавшись в происходящему впереди, принялся насвистывать и бормотать под нос какую-то незнакомую песенку, на абсолютно чужом языке.
То, что Асем назвала биваком гномов, явно жило своей жизнью.
Кто-то готовил еду. Кто-то занимался снаряжением. Кто-то наблюдал за окрестностями, громко переговариваясь с товарищами и, на первый взгляд, будто бы ничем не занимаясь.
Разумеется, она очень испугалась поначалу, хотя уже через несколько шагов полностью признала правоту спутника: начинать метаться сейчас, на виду, когда их тоже заметили, было бы глупо и неосмотрительно.
Видимо, человек всё же почувствовал её напряжение, как она ни старалась его скрыть.
— Боишься? — откровенно спросил он, шагая впереди и беззаботно насвистывая.
— Это неважно. — Вздохнула она. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Исключительно чтоб ты не боялась… Сколько их там душ?
— Десятка два, — предположила она.
— Вот и я подумал так же. У меня в запасе еще более сотни выстрелов. А убивать я могу примерно по три гнома за один удар сердца, я сейчас о скорости.
— Я думала, твоё, м-м-м, весло вышло из строя? — Она почему-то старательно избегала слова «оружие» даже на своём языке. — Тем более что ты не стал его тащить с собой?
— У меня есть ещё кое-что, — признался человек, хлопая себя по боку. — Просто там, где живу я, в такой ситуации это было бы абсолютно несерьёзно. Эдакая импровизированная и не очень хорошая временная замена моему, э-э-э, веслу. На открытой местности — чисто на «попугать» и прикрыть своих, пока меняют позиции или заряжают… м-м-м… как бы тебе объяснить, что такое магазин к автомату…