Очки для близости
Шрифт:
Любознательность младших Бурмистровых не имела границ. Сначала мы листали Библию и Евангелие с литографиями Доре; потом они потребовали объяснить, почему иллюстрации называются литографиями; одно слово цеплялось за другое, вопросы сыпались, как горох из драного мешка, и не давали мне отвлечься ни на минуту.
В любой другой день я просидела бы с ними в библиотеке до вечера и легла спать с чувством выполненного долга. Каждый раз, когда мне удавалось заинтересовать мальчиков не уроком истории, а чем-то важным по их выбору, я считала
Этим вечером мне была необходима пара-тройка свободных минут на решение собственных вопросов. Как мне уехать из дома?
Прощаясь или по-английски? Пост охраны у ворот не выпустит гувернантку с чемоданами без высочайшего позволения. И в лучшем случае я буду выглядеть глупо. В худшем подозрительно.
Когда я решительно обгоняла грузовик на шоссе, уход из дома представлялся мне элементарным — ключи на стол и вперед. Но пошлая действительность диктовала другое. Как минимум от меня потребуют объяснений. И что сказать? Как сказать?
И сколько?
Попросить Геннадия отвезти меня до Москвы? Он непредсказуем и может все испортить.
Вызвать такси не получится. Охрана свяжется с домом, и опять-таки все сложится некрасиво. Странно, глупо и подозрительно.
Ужинала я с мальчиками в малой столовой. Редкая трапеза в интимном кругу. Мадам с Феликсом блистала на каком-то благотворительном сборище, хозяина задержали дела, обиженный мною Гена пропадал в гараже.
Уныло ковыряя вилкой горку спагетти с сыром, я слушала, как мальчики рассказывают Тамаре Ивановне что-то из прослушанного курса, наперебой и увлеченно. Экономка благожелательно улыбалась и подливала мне абрикосового компота. Какой бы вечер мог получиться! Экономка, умиленная исчезновением Геннадия, мадам с хозяином в отсутствии, в спальне меня ждут «Разбойники» Шиллера, а мне хочется кричать словами героя этой драмы: "О люди!
Порожденья крокодилов!"
Чудесный вечер продолжался. Растроганная библейскими сказаниями атеистка Тамара Ивановна сказала, что сама уложит мальчиков спать и попутно дослушает сагу о приключениях иудеев и манне небесной.
Я пошла в свою комнату паковать чемоданы.
Снимая с вешалок платья, я репетировала объяснения с нанимателем и трусливо искала причины и поводы, не имеющие ничего общего с правдой. Вставать меж двух медведей опасно. Я уеду и оставлю их разбираться без собственного участия.
Выезжать придется на «Форде», например, в «аптеку»; без чемоданов и книг. Завтра попрошу Андрея отогнать машину и привезти вещи. Просто и без фокусов. С Дмитрия Максимовича будет достаточно намека на изменившиеся личные обстоятельства.
Все.
Я села на кровать, поставила рядом телефон и набрала свой домашний номер. Сваливаться как снег на голову неудобно. Незачем тревожить беременную сестру ночным приездом.
Трубку долго не снимали, и я уже решила, что ребят нет дома. Наконец гудки прекратились, и я услышала тихий
— Алло.
— Андрюша, добрый вечер, это я.
Зять немного помолчал и задал странный вопрос:
— Что-то случилось?
— Нет, — удивилась я. — А почему ты спрашиваешь?
Он перевел дух, шепнул «подожди» и положил трубку рядом с телефоном. Я услышала легкий скрип половиц и закрываемой двери, и Андрей откликнулся вновь.
— Симочка спит, не хочу ее будить.
Голос мужа сестры был непривычно тускл и растерян.
— Андрей, у вас что-то случилось? С Симой?!
Андрей замялся и неуверенно пробормотал:
— В общем-то, нет.., она просила ничего тебе не говорить.., не беспокоить…
— Что?! — торопила я.
— Ну.., ее машина, сегодня.., задела.
— Какая?! Когда?!
— Она вечером шла из консультации…
— Во сколько? — сразу перебила я.
— В половине седьмого. Погода чудесная, жара спала, и она…
— Что с ней?!
— Успокойся. Ее слегка задело крылом.
Но она очень испугалась.
— Врача вызвали?
— Да. Это случилось у самого дома, рядом с булочной, соседи помогли ей подняться…
— Она упала?!
— Нет, нет, помогли подняться на третий этаж, до квартиры. Мы вызвали «Скорую».., она приехала…
— Андрей, перестань мямлить, — взмолилась я. — Что с Симой?!
— Ничего. Синяк на бедре. Маленький.
Она приняла снотворное и сейчас спит… плакала вот только. Но это от испуга, не от боли.
— Я сейчас же приеду.
— Нет, — почти твердо сказал Андрей. — Я обещал Серафиме ничего тебе не рассказывать.
— Я приеду.
— Нет. Не надо. Я тебя прошу. Она опять расстроится.
— Завтра…
— Нет. У меня каникулы…
— Но ты же подрабатываешь!
— Я отпросился.
Подобными репликами мы перебрасывались минут пять. Но Андрей проявил редкую для него настойчивость и заставил меня пообещать не передавать сестре нашего разговора.
— Ей будет легче, если она не станет переживать, что ты волнуешься, — путано, но твердо говорил Андрей.
— Хорошо, — согласилась я. В конце концов, он муж, ему лучше знать. — Расскажи подробней, как это произошло.
— Какой-то облезлый синий рыдван из иномарок выехал на тротуар и задел Симу.
— Номер запомнили?
— Нет. Он был залеплен грязью. Скорее всего, наркоман или пьяный, в поворот не вписался. Соседи в милицию позвонили… Но ты сама знаешь… Все это без толку.
Жертв нет, ничего нет.
Все было сделано из-за меня. Намек Леонида на беременную младшую сестру не был пустым. Мне ясно давали понять — угроза реальна.
Я достала из-под кровати собранный чемодан, перевернула его и высыпала белье и платья на пол.
Ворох одежды, как куча опавшей листвы, лежал у меня под ногами и напоминал о бренности жизни. Если бы я могла, то устроила бы погребальный костер на ковре.