Поднимайся над долгоиграющим,над заезженным чёрным катком,помянуть и воспеть этот рай, ещёв детском горле застрявший комком,эти – нагрубо краской замазанныхламп сквозь ветви – павлиньи круги,в пору казней и праздников массовыхты родился для частной строки,о, тепло своё в варежки выдыши,чтоб из вечности глухонемойголос матери в форточку, вынувшийдушу, чистый услышать: «Домой!», —и над чаем с вареньем из блюдечкарайских яблок, уставясь в однуточку дрожи, склонись, чтобы будничныйвыпить ужас и впасть в тишину.
«Тихим временем мать пролетает…»
Тихим временем мать пролетает,стала скаредна, просит: верни,наспех серые дыры латает,да не брал я, не трогал, ни-ни,вот я, сын твой, и здесь твои дщери,инженеры их полумужья,штукатурные трещины, щели,я ни вилки не брал, ни ножа,снится дверь, приоткрытая вором,то
ли сонного слуха слои,то ли мать-воевода дозоромокликает владенья свои,штопка пяток, на локти заплатки,антресоли чулков барахла,в боевом с этажерки порядкеснятся строем слоны мал мала,ничего не разграблено, видишь,бьёт хрусталь инфернальная дрожь,пятясь за полночь из дому выйдешьи уходишь, пока не уйдёшь.
«Птица копится и цельно…»
Птица копится и цельновдруг летит собой полнакрыльями членораздельночертит в на небе онаоблаков немые светниподнимающийся знойтело ясности соседнейпролетает надо мнойв нежном воздухе доверьяв голубом его цехув птицу слепленные перьядержат взгляд мой наверху
«Это некто тычется там и мечется…»
Это некто тычется там и мечется,в раковину, где умывается, мочится,ищет курить, в серой пепельницепальцев следы оставляет, пялится, пятится,это кому-то хворается там и хнычется,ноют суставы, арбуза ночного хочется,ноги его замирают, нашарив тапочки,задники стоптаны, это сынок о папочке,это арбузы дают из зелёных клетей, поди,ядра, бухой бомбардир, в детском лепетежизни, дождя – ухо льнёт подносящегок хрусту, шуршит в освещении плащ его,это любовью к кому-нибудь имярек томим,всякое слово живое есть реквием,словно бы глубоководную рек таимтайну о смерти невидимой всплесками редкими,где твои дочери, к зеркалу дочередькончилась, смылись, вернулись брюхатые, ночи ведь,где твой сынок, от какой огрубевшие пяточкидевки уносит, это сынок о папочкепесню поёт, молитву поёт поминальную,эй, атаман, оттоманку полутораспальную,с ним на боку, хрипящим, потом завывшим,имя сынка перепутавшим с болью, забывшим.
«И одна сестра говорит я сдохну…»
и одна сестра говорит я сдохнускорее чем кивая туда где матья смотри уже слепну глохнуи уходит её кормитьи другая кричит она тожечеловек подпоясывая халатхоть и кости одни да кожадоживи до её престарелых летдоживёшь тут первая сквозь шипеньеи подносит к старушечьему ртуложку вторая включает радиопеньеи ведёт по пыли трюмо чертучто кривишься боишься ли что отравимчто на тот боишься ли что отправимАнтигона стирает пыльесть прямые обязанности мне её жальговорит Исмена хоть нанимай сиделкутоже стоит немалых денегпричитая моет стоит тарелкуза границей вертится брат Полиникни письма от него ничего в поминеАнтигона кричит и приносит суднода-да-да да-да-да но о ком о сынемать их дакает будь неладнаиль о муже поди пойми тутто заплачет рукой махнёт отвяжитесьот Полиника пожелтелый свитокей одна читает другая выносит жидкостьАполлоном прочно же мы забытыговорит одна вечереет и моет другая рукии сменяет музу раздражённой заботыМеланхолия муза скукипотому что выцвести даже горюудаётся со временем и на склонеснится Исмене поездка к морюи могила прибранная Антигоне
«Мать исчезла совершенно…»
Мать исчезла совершенно.Умирает даже тот,кто не думал совершенно,что когда-нибудь умрёт.Он рукой перебираетодеяла смертный край,так дитя перебираетклавиши из края в край.Человека на границахпредставляют два слепых:одного лицо в зарницахузнаваний голубых,по лицу другого тенипробегают темноты.Два слепых друг друга встретяти на ощупь скажут: ты.Он един теперь навеки,потому что жизнь сошласьнасмерть в этом человеке,целиком себя лишась.
Воскрешение матери
Надень пальто. Надень шарф.Тебя продует. Закрой шкаф.Когда придёшь. Когда придёшь.Обещали дождь. Дождь.Купи на обратном путихлеб. Хлеб. Вставай, уже без пяти.Я что-то вкусненькое принесла.Дотянем до второго числа.Это на праздник. Зачем открыл.Господи, что опять натворил.Пошёл прочь. Пошёл прочь.Мы с папочкой не спали всю ночь.Как бегут дни. Дни. Застегниверхнюю пуговицу. Онитолкают тебя на неверный путь.Надо постричься. Грудьвся нараспашку. Можно сойти с ума.Что у нас – закрома?Будь человеком. НЗ. БУ.Не горбись. ЧП. ЦУ.Надо в одно местечко.Повесь на плечики.Мне не нравится, какты кашляешь. Ляг. Ляг. Ляг.Не говори при нём.Уже без пяти. Подъём. Подъём.Стоило покупать рояль. Рояль.Закаляйся как сталь.Он меня вгонит в гроб. Гроб.Дай-ка потрогать лоб. Лоб.Не кури. Не губилёгкие. Не груби.Не простудись. Ночью выпалснег. Я же вижу – ты выпил.Я же вижу – ты выпил. Сознайся. Тыостаёшься один. Поливай цветы.
«Хочешь, всё переберу…»
Хочешь, всё переберу,вечером начну – закончув рифму: стало быть, к утру.Утончу, где надо тонче.Муфта лисья и каракуль,в ботах хлюпает вода,мало видел, много плакал,всё запомнил навсегда.Заходи за мной пораньше,никогда не умирай.Не умрёшь? Не умирай же.Нежных слов не умеряй.Я термометр под мышкойбуду искренне держать,под малиновою вспышкойто дышать, то не дышать.Человек оттуда родом,где пчелиным лечат мёдом,прижигают ранку йодом,где на плечиках печаль,а по праздникам хрусталь.Что ты ищешь под комодом?Бьют куранты. С Новым годом.Жаль отца и маму жаль.Хочешь, размотаю узел,затянул – не развязать.Сколько помню, слова трусил,слова трусил не сказать.Фонарей золоторунныйвечер, путь по снегу санный,день продлённый, мир подлунный,лов подлёдный, осиянный.Ленка Зыкова. Каток.Дрожь укутана в платок.Помнишь, девочкой на взморье,только-только после кори,ты острижена под нольи стыдишься? Помнишь боль?А потом приходят гости.Вишни, яблони, хурма,винограда грузны гроздья,нет ни зависти, ни злости,жизнь не в долг, а задарма.После месяцев болезниты спускаешься к гостям —что на свете бесполезнейсчастья, узнанного там?Чай с ореховым вареньем.За прозрачной скорлупойсо своим стихотвореньемкто-то тычется слепой.Это, может быть, предвестьенашей встречи зимним днём.Человек бывает вместе.Всё приму, а если двестиграмм – приму и в виде местисмерть, задуманную в нём.Наступает утро. Утро —хочешь в рифму? – это мудро,потому что можно лечьи забыть родную речь.
Тема
Друг великолепий погод,ранних бронетранспортёров в снегу,рой под эту землю подкоп,дай на солнце выплясать сапогу.Зиждься, мальчик розовый,мальчик огненный,воздух примири с разовойголовой, в него вогнанной.То стучат стучьмя комья вбок,самозакаляясь железа гудит грань,солоно сквозь кожу идёт сок,скоро-скоро уже зарычит брань:Мне оторвало голову,она летит ядром,вон летит, мордя, —о, чудный палиндром! Пуля в сердце дождя, в сердце голого. Дождь на землю пал — из земли в обратный путь задышал. Мне оторвало голову, она лежит в грязи, в грязь влипая, мстит. О, липкие стези! О, мстихи, о, мутит, о, бесполого. Мылься, мысль, петлёй, вошью вышейся или тлейся тлёй:Я ножом истычу шею твою, как баклажан,то отскакивая в жабью присядку, тос оборотами балеруна протыкая вновьи опять кроша твою, падаль, плоть.Я втопчу лицо твоё, падаль, в грязьи взобью два глаза: желтки зрачков и белки,а расхрусты челюстей под каблукомотзовутся радостью в моём животе:Руки, вырванные с мясомшерстикрылым богом Марсом,руки по полю пошли, руки, вырванные с мясом шестирылым богом Марсом, потрясают кулаками: не шали! Ноги ходят каблуками, сухожилия клоками трепыхаются в пыли, ноги месят каблуками пищеводы с языками, во в евстахиевы трубы вбито «Пли!».Развяжитесь, лимфатические узлы,провисай, гирлянда толстой кишки,нерв блуждающий, блуждай, до золыпрогорайте, рваной плоти мешки.Друг высокопарных ночей,росчерков метеоритных, спрошуя о стороне: ты на чьей? —и одним плевком звезду погашу.
Эмигрантское
День окончен. Супермаркет,мёртвым светом залитой.Подворотня тьмою каркнет.Ключ блеснёт незолотой.То-то. Счастья не награбишь.Разве выпадет в лото.Это билдинг, это гарбидж,это, в сущности, ничто.Отопри свою квартиру.Прислонись душой к стене.Ты не нужен больше миру.Рыбка плавает на дне.Превращенье фрукта в овощ.Середина ноября.Кто-нибудь, приди на помощь,дай нюхнуть нашатыря.По тропинке проторённой —раз, два, три, четыре, пять —тихий, малоодарённыйчеловек уходит спать.То ль Кармен какую режутв эти поздние часы,то ль, ворьё почуяв, брешутприпаркованные псы.Край оборванный конверта.Край, не обжитый тобой,с завезённой из Пуэрто-Рико музыкой тупой.Спи, поэт, ты сам несносен.Убаюкивай свой страх.Это билдингская осеньв тёмно-бронксовых лесах.Это птичка «фифти-фифти»поутру поёт одна.Это поднятая в лифтенежилая желтизна.Рванью полиэтиленабес кружит по мостовой.Жизнь конечна. Смерть нетленна.Воздух дрожи мозговой.