Одаренный Проклятием
Шрифт:
– Да.
– И ты уже готова отказаться от жизни?
– Ты хочешь сказать, я поступаю хорошо? – процедила она сквозь зубы.
– Это ведь не твой выбор…
– Вот именно! За меня решают! Ненавижу, когда за меня принимают
решения!
– Я живу с этим почти с детства, - заговорил я, а девушка притихла, - Я
не помню, когда впервые столкнулся с потусторонним. Кажется лет в десять.
Может и раньше, я не помню. С тех пор я стал другим. Видящим, как
называют меня. … Даже
же с чем и я. И я смирился. Я принял это, как часть себя. Да, не спорю, я бы
хотел жить обычной жизнью, я бы хотел отказаться от всего этого. Но для
меня важнее то, что я могу принести кому-то пользу. Я могу кого-то уберечь
от опасности. Для меня сейчас важнее всего, понять, что случилось с моими
друзьями.… Даже не так! Мне важно знать, кто их убил. И отомстить. Даже
если я слабее, даже если у меня шансов ноль, я буду бороться. Несомненно, я
хочу знать, откуда у меня этот дар, это проклятие. Но это не самое важное на
данном этапе жизни. Я должен помочь им, а уже потом себе. Понимаешь
разницу?
– Да. Только разница в том, что ты можешь нести пользу. А я нет.
– Можешь.
– Нет! – почти выкрикнула она.
Лес мгновенно отступил назад, выпуская машину на залитые солнцем
поля.
– За поворотом уже деревня, - спокойным тоном сообщила блондинка, будто ничего не произошло, и никакого разговора не было.
Ничего, Нильская, я тебе еще вправлю мозг, только дай мне время.
Олеся вывернула руль вправо, машина послушно свернула с трассы на
грунтовую дорогу. Подпрыгивая на кочках, мы добрались до небольшого
колодца. Низкие ветки, растущих по бокам от дороги деревьев, царапали
окна, стараясь пробиться в салон автомобиля. Свернув влево, машинка
поспешно покатилась по пыльной неасфальтированной дороге. В поле зрения
появились первые дома. Разница между ними была грандиозная.
122
Вот перед тобой каменный трехэтажный дом, даже скорее усадьба, с
небольшим садиком, за высокими коваными воротами. А рядом
покосившаяся от времени избушка с проломленной соломенной крышей и
низкими, почти вросшими в землю, оконцами.
Нильская притормозила возле двух старушек, сидящих на лавочке под
раскидистой березкой.
– Я сейчас, - хлопнув дверью автомобиля, она подбежала к бабулькам и
что-то, отчаянно жестикулируя, им втолковывала.
Плюхнувшись обратно на сидение, с горечью пробормотала:
– Старушка эта сейчас при смерти почти. Можно конечно к ней
наведаться, но хорошая ли это идея?
– Ты ехала сюда именно за этим. Если ты не придешь к ней, то никогда
не узнаешь правды.
– Да, наверное, ты прав, - вдавив педаль газа, говорящая отправила
«форд» вглубь деревеньки.
Миновав еще десятка три домов, мы выехали за околицу.
– Ты куда?
– А это как в старых детских сказках, - хмыкнула девушка, - Ведьма
живет за людским поселением.
Через сто метров показался небольшой домик, выложенный из белого камня.
Красная черепичная крыша, большие окна.
– Ставен не хватает, - фыркнула Олеся, останавливая машину.
Полукругом, будто оберегая постройку, высажены яблоньки. Они
склонялись к земле под тяжестью сочных наливных плодов. В их кронах
гнездились соловьи, весело перекрикивая друг друга.
– Почему никто не соберет яблоки? – удивленно спросила у меня
девушка.
– Нельзя, они несут беду, - пробормотал я, наблюдая за тенью, которая
укутала весь участок «бабки».
– Значит не все так просто, как казалось. Идем.
Я последовал за говорящей. Девушка приотворила тяжелую деревянную
дверь и зашла в сени. Потоптавшись на месте, потянула на себя вторые
двери, уже в хату. В доме находилось две женщины и девчушка.
– Скажите, - обратилась к ним Олеся, - Я могу поговорить с Ней?
– Нет, девушка, что вы! – встрепенулась одна из сиделок умирающей, -
Вы бы видели в каком она состоянии. Никаких посетителей!
– Пусть войдет, - словно ветер зашелестел.
Олеся улыбнувшись, победно прошагала мимо, скрипящих зубами, теток.
123
Не скажу, что комната ведьмы была бедной. Убранная, чистая. На
широкой кровати, среди мягких перин и подушек мечется в горячке
женщина. Серые волосы рассыпаны по белой наволочке, на лбу выступила
испарина. Высохшая рука тянется к вошедшей говорящей.
– Сядь, - вырывается из губ «бабки».
Нильская поспешно хватает стул и ставит его перед кроватью умирающей:
– Он со мной. Вы не против? – даже не кинув в мою сторону взгляд, прошептала девушка.
В ее голосе появилось почтение и страх. Она боялась ее. Ту, которая
даровала ей жизнь.
– Давно не виделись, - старушка закашлялась, - Что вновь привело тебя
ко мне, через столько-то лет?
– Вы помните меня? – голос Олеси дрогнул.
– Конечно, девочка моя, я помню тебя, - улыбнулась женщина.
– Я хотела спросить… - говорящая замялась, - Спасение моей жизни
сейчас обходится мне слишком дорого. Знали ли вы, что подписали мне
договор со Смертью?