Одаренный проклятием
Шрифт:
Подняв телефон с пола, зажал зеленую клавишу. Мигнул экран, демонстрируя мне две пожимающиеся руки, а затем заставку. Как и ожидалось, в последних входящих, номера Прохорова не было. Это тоже удивляет, но не так как моя догадка.
Собравшись с духом, я все же позвонил по номеру, что много лет назад зазубрил. Гробовую тишину на том гонце провода оборвал голос оператора:
– Абонент вне зоны доступа сети.
Я откинул телефон на разобранную кровать и выдохнул с облегчением. Я не знаю, чтобы делал, если бы мне ответили. То на что я надеялся – сбылось. Но остается одно «но».
Как же мне надоело это всё. Вечные секреты и неясности. Вечная нависшая угроза над жизнью. Если не над моей, так над чужой. И всегда надо куда-то спешить. Всегда. Будто не успеешь. Впрочем, это свойственно человеку. Он всегда хочет успеть везде. А успевает лишь на тот свет. И как не прискорбно это осознавать, опоздать туда нельзя. Я всё чаще задумываюсь, что тех, кого я спас, мне просто позволили удержать тут. Возможно, это был последний их шанс все исправить. И мне разрешали дать им эту возможность. Я уже не знаю чему верить и кому. Я уже и себе с трудом верю. Слишком сложно осознаваться себя марионеткой в чужих руках. Прыгать на нитках и подчиняться всем указаниям кукловода. Но если ты срываешься с них, ты падаешь и разбиваешься. Умираешь. Исчезаешь. Свобода равна смерти и уничтожению. В этом закон этого мира. Или ты подчиняешься, или тебя нет. И альтернативу найти невозможно. Видимо, я тоже кукла в чьих-то руках. Судьбы? Но я не фаталист. Хотя кто знает, кто знает.
Обидно вечно кому-то подчиняться, прогибаться и слушаться. Каждый стремиться к свободе. Но не каждый понимает, что свобода противоречит жизни. А жить люди любят. И мало кто согласится на полную свободу. Ведь потом она им все равно не будет нужна. Вот такой вот парадокс. Или скорее злая шутка. Ведь выхода из замкнутого круга нет. Отсюда не сбежать, пока тебя не отпустят. Пока ты не надоешь игроку, как поломанная вещь. Пока тебя не выкинут в неизвестность. А ведь это может случиться в любой момент. Никто не знает, когда ты наскучишь кукловоду, и он отправит тебя в темный ящик. Там где хранятся тысячи таких же, как ты. Таких же поломанных и забытых.
И всё же, кто стоит за всем этим? Если моя первоначальная цель была найти убийцу друга, то теперь я должен докопаться до истины. Эта неизвестность забрала у меня двух близких людей и спокойствие. Я это никому не прощу. Что ж, игра началась. Кукловод, дергай за нитки! Я готов к неизбежности.
Глава 9
– Рад, что ты пришел, - с порога начал Клинчук, потом запнулся на полуслове и виновато улыбнувшись, пропустил в квартиру.
– И тебе привет, - отозвался я, рассматривая друга. Под глазами у него залегли глубокие тени, будто парень не спал минимум несколько суток, руки мелко дрожали, а где-то в зрачках вспыхивал огонек надежды.
– Чай или кофе? – Паша уже тарахтел посудой на кухне.
– Чай,- я прошел за другом, предварительно сменив кеды на комнатные тапочки с мордами свиней. Помню, как он специально для меня их купил, приговаривая, что такого свинтуса, как я – никогда не видел.
Паша поставил на стол две чашки с дымящимся
– Рассказывай, - обратился я к другу и откусил кусочек шоколадного печенья.
Клин провел рукой по выбритой голове:
– Да я даже не знаю с чего начать. Уже неделю мне снится один и тот же сон. И с каждой ночью он все ярче и ощутимее.
Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я проследил за его взглядом.
– Клин, не тормози!
– Ах, да, - встрепенулся он, - Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе и живу, чтобы не заснуть, - он отхлебнул бодрящий напиток и вновь постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:
– На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.
Я подавился чаем и закашлялся. А друг продолжил:
– Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты сможешь что сделать? – в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула надежда.
Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких откровений:
– Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…, - я взлохматил волосы, - Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.
Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник. Внешне их почти не отличишь, только интуицией.
– Тогда что мне делать? – Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже смирился со своей кончиной.
– Как бы странно это ни прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но сегодня я ночую у тебя.
Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли верх и парень захохотал.
Я ухмыльнулся и допил остатки чая.
Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти. Но почему я тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться подстраиваться. И разбираться во всем, что неясно. Не хотелось бы мне потерять еще одного друга детства.
Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме. Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять сотрясали стены.
– Давно я не открывал их, - честно признался Паша, - А это не выглядит по-дурацки?
– Воспоминания никогда не будут дурацкими, - пожал я плечами, - Хоть и выглядим мы сейчас как две девчонки.
– Ты кого девчонкой назвал? – постарался сохранить серьёзное выражение лица друг, но у него это не получилось.
Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато изображение десятилетней давности.
– Я помню этот день, - тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором Серёга тузился с Левенчуком.