Одаренный: ученик
Шрифт:
— Парень, экологически чистый хлеб! Это тебе не городская пекарня, где не пойми на чем закваску делаю и химию разную добавляют. Это из домашней печи, на дровах! Бери, не пожалеешь!
— Мыло! Мыло!
— Пряжа!
— Лечебные травы!
Кричали со всех сторон, тянули к лоткам посмотреть товар. От обилия такого разноголосья я растерялся и первое время подходил к каждому. Однако вскоре, увидев цены на все эти экологически чистые товары, быстро взял себя в руки. Своей продукции здешние продавцы знали цену и драли
Ускорив шаг, я двинул прочь от лавок.
Нужно было найти в этой суматохе Смит, но я понятия не имел как это сделать. Слишком много людей, слишком шумно.
Впрочем, мне повезло. Смит сама нашла меня.
Остановившись возле одной из лавок, где продавали деревянные сувениры, я почувствовал, как кто-то взял меня за руку.
Это была Смит.
— Не правда ли прекрасные вещи? — кивнула она на свистульки.
— Вполне мило, — кивнул я.
— Вы здесь в первый раз?
— Да, — слегка растеряно ответил я.
— Пошлите, я устрою вам небольшую экскурсию. Обожаю это место! Тут так хорошо, людно, шумно, все толкаются, смеются, и никто не смотрит на твои регалии.
С последним я бы поспорил, но благоразумно промолчал.
Мы прошли по рыночным рядам, рассматривая бусы и броши, ткани и пряжу, шарфы и перчатки ручной работы. Смит при этом непременно восхищалась. Я терпеливо шел за ней, понимая, что она не просто так таскает меня по этому место. Но только вот зачем именно — сообразить не мог, пытается определить нет ли за мной хвоста?
А может быть, черная «волга» — это ее рук дело? Сомнительно, но скидывать со счетов эту версию, пока обратное не доказано, нельзя.
Мы прошли одни ряды, зашли в другие. Но непременно шли вперед, не сворачивая с пути. Лавочки рядели, толпа — тоже. В какой-то момент мы вышли на пустующее пространство, похожее на футбольное поле.
Но только это было не футбольное поле.
— Вот здесь будет комфортней нам побеседовать.
Я огляделся. В дали суетились пара мужчин, бегая вокруг какого-то оборудования. А рядом с ними рос и расширялся...
— Это же дирижабль! — воскликнул я, глядя на огромный продолговатый шар, который покачивался сейчас в небе.
— Верно, — улыбнулась Смит. — Он самый. И на нем мы сейчас прокатимся.
Удивлению моему не было предела, но я промолчал. Замашки Смит мне казались с каждой нашей встрече все странней и странней. То окровавленный нож в руках, то вот теперь дирижабль, на котором она захотела покататься.
Но желание узнать чуть больше про Архитектора пересилило.
Мы подошли к дирижаблю. Сигарообразный, он был небольшим, метров десять в длину. На сером полотне диафрагмы виднелись рисунки птиц и цветов — какой-то логотип. Во многих местах виднелись заплатки.
Дирижабль быстро наполнили газом и он взмыл вверх. Пассажирская гондола представляла собой
— Люблю я дирижабли, словно бы сама себе сказала Смит. — Хоть и изобрели уже давно и летают на самолетах, сверхзвуковых, скоростных, но это чудо, — она кивнула на растущую в небе дыню, — не перестает поражать меня. Даже не знаю чем.
В отдельной килевой ферме находился пилот — низенький усатый мужичок с редкими зубами и широкой улыбкой.
— Все готово, мадам Смит! — звонко отчитался он и глава Школы довольно кивнула.
— Отчаливаем!
Дирижабль принялся медленно подниматься в воздух.
Я летал на сверхмощных космических аппаратах, пронзая пространство с помощью кротовых нор. Я управлял свертхяжелыми крейсерами, способными буксировать кометы. Но сейчас, чувствуя как нерасторопный аппарат медленно, с какой-то ленью, бороздит воздух, я чувствовал детское чувство радости. Это было неописуемо.
Мы поднялись в воздух и я принялся рассматривать ярмарку. Все было маленьким, лавочки и торговые ряды походили теперь на лоскутное одеяло. Пилот скрипнул ременными передачами, загудел мотор и мы поплыли вперед.
Меня обдавал ветер, прохладный и свежий.
— Тут дышится легче, — произнесла Смит. — Чувствуете?
Я кинвул.
— А знаете почему? Мы поднялись выше всего этого выхлопного газа, который источают машины. В больших городах с этим проблемы, особенно в нашем. А на дирижабле можно хоть немного подышать чистым воздухом. Я иногда приезжаю на пустырь, заказываю поездку. Так хорошо сразу становится. голова проясняется. Не желаете кофе?
— С удовольствием.
Смит налила мне кофе и мы некоторое время наслаждались его вкусом, разглядывая город с высоты птичьего полета. Кофе оказался божественным, вид — красивым. Я отметил про себя, что тоже хочу теперь время от времени выбираться сюда и просто так, беззаботно, летать над городом на старом аппарате, слушая поскрипывание канатов, удерживающим гондолу и крики птиц.
— А еще здесь нас никто не может услышать, — посл некотрой паузы произнесла Смит.
— Что? — не сразу понял я, что она имела ввиду.
— Здесь нас никто не сможет услышать, — повторила Смит. — А ушей, поверь мне, очень много вокруг. Особенно там, на земле.
Смит кивнула вниз.
— Нас могут прослушивать? — спросил я, зачем-то перейдя на полушепот.
— Могут, — кивнула Смит. — Впрочем, я даже уверена, что прослушивают. Есть определенные службы безопасности, которые должны следить за тем, чтобы нигде не зародилась смута и заговоры против Императора. Вот ему и приходится держать руку на пульсе. А я не люблю, когда мои разговоры прослушивают. Поэтому и позвала вас на эту прогулку.