Одаренный: ученик
Шрифт:
Я ?убь??ю? теб?я?! — прогрохотало в моей голове, заставив меня сморщиться от боли.
— Это мы еще посмотрим кто кого! — сквозь зубы прошипел я.
И окончательно решил, что нужно делать то, что задумал. Иначе никак.
Архитектор вновь скастовал огромный — раза в вда больше первого, — черный шар, готовый размолоть тут все вокруг в труху.
— Берегись! — крикнул я, предупреждая товарищей.
Те были на чеку, внимательно следя за действиями монстра.
Нужно было экономить силы для
Архитектор швырнул шар и тот оглушительно лопнул. Даже сквозь плотную пелену защиты до меня донесся страшный ментальный удар.
Я закричал. Боль прокатилась по мне как каток, сжимая и сминая в точку. Страшно представить, что сейчас чувствуют другие, без защиты.
Удар был такой силой, что одна из стен преграды просто исчезла — генератор издал протяжный вой и затих. Ничего теперь не удерживало Архитектора в этом мире! Он был свободен!
Никто не закричал, потому что исчезла противоположная от зрителей стена. Но что мешало монстру обойти оставшиеся стены и сожрать всех? Ничего.
Я глянул на пустое пространство и все оборвалось внутри.
Сейчас или никогда.
Архитектор оглянулся, увидел образовавшийся проход и взгляд его хищно блеснул.
Задуманное вертелось в голове, но я вдруг понял, что медлю совершить это. Боюсь? Нет. Я ничего не боюсь. Тогда что же?
А вдруг что-то пойдет не так? Выглядело это как самоубийство, а уходить из своей новой жизни я не хотел.
— Эй ты! Сначала разберись со мной! крикнул я.
Архитектор закричал. Мощная ментальная волна сдавила мозг, я стиснул челюсти. Боги, как же больно!
Нет, медлить нельзя. Если я не уничтожу Архитектора, тогда он сам уничтожит этот мир. А вместе с ним и меня. ТАк чего же я теряю?
Я поднялся. Ноги едва держали, но я стоял. Закрыл глаза. Обратился к себе.
Холод засел под сердцем. Дар готов был выполнить свое последнее предназначение. К черту все! Прямо сейчас!
Я стиснул кулаки, двинул навстречу архитектору. Крикнул:
— Ты хочешь убить меня? Так сделай это!
Монстр на мгновение удивился, но клюнул, двинул в мою сторону.
Хорошо. Так, еще чуть-чуть. Дар расцветал словно цветок. Я чувствовал, как сила течет по внутренним моим нитям, назревает, готовая прорваться.
Выждать. Еще. Ближе. Еще ближе.
Архитектор ускорял шаг. Лапы его раскинулись в стороны — видимо он хотел расплющить меня как муху.
Это мы еще посмотрим кто кого.
Я чуть присел. Примерился к расстоянию. А потом рванул вперед. За мгновение до того, как врезаться в монстра, подпрыгнул.
И активировал Дар...
Я жал из последних сил и даже больше, выкручивая мощность на максимум. Уши тут же заложило, перед глазами все поплыло, из носа хлынула кровь. Я чувствовал, что еще чуть-чуть — потеря
Нет пути назад. Я не рассчитывал на успех этого шага, но если есть хоть один шанс, то им нужно было воспользоваться. И я решил его сыграть.
Дар вырвался из груди синими полупрозрачными лентами. Рожденный, чтобы поглощать другие Дары, сейчас он должен был поглотить кое-что другое. Но ведь Архитектор сам состоял из той силы, которую поглощал у аристократов, значит... Значит есть малый шанс поглотить и его. Звучит как безумие, но когда меня это останавливало?
— Саша! — истошно закричала Катя.
Он поняла в самый последний момент мой трюк, но остановить меня уже было невозможно.
Поздно. Слишком поздно.
Я врезался в тело Архитектора, а потом пришла боль...
Чувства угасли не сразу, поэтому я до последнего ощущал, как надрывно рвется мой Дар, брошенный на инфернальную ткань, как тянуться и трещат мышцы, грозя переломать кости, как спирает дыхание, как весь горизонт наполняется болью, жгучей и невыносимой...
А потом пришла тьма...
Глава 29. Дантес
Тьма. Первозданная. Непроглядная. Она мне знакома. Я рассекал ее бездонные просторы, видел гибель галактик и звезд, заглядывал в самые глубины мрака, где обитал хаос. Сейчас эта тьма была во мне, и я сам был тьмой.
Я умер? Или еще жив? Могу мыслить, осознаю себя, но все в каком-то тумане. Я попытался разлепить глаза, но это вызвало новый приступ боли.
А потом пришли воспоминания. Я бился с Архитектором. Применил Дар. Да не просто применил, а выкрутил его на максимум и тот, кажется, перегорел словно проводка, по которой пускают слишком большой ток. Как еще мозги себе не поджарил?
Запоздало пришло понимание, что я лежу.
— К-х-х-г-х... — попытка заговорить не привела ни к чему, из горла вырвался лишь слабый хрип.
— Пушкин, вечно с тобой случается какая-то хрень! — знакомый голос.
— Нина? — одними губами прошептал я.
— Ну а кто еще? Или нашел себе другого доктора? Смотри мне, Пушкин, поставлю сейчас тебе клизму. Будешь знать!
Я разлепил глаза, осмотрелся. Белый кабинет, слепящий халатик Нины.
И в самом деле живой!
— Что случилось?
— Мне то откуда знать? — набирая в шприц лекарство, ответила Нина. — Привезли тебя, сказали надсадился ты на турнире. Без сознания. Вот, как обычно привожу тебя в порядок.
Она посмотрела на меня.
— Имей ввиду, просто так ты от меня не отделаешься. Отрабатывать нужно будет двойную ставку. Я, между прочим, из-за тебя перерабатываю.
— Отработаю, — улыбнулся я.
— Не дергайся.
Нина поставила мне укол и боль начала медленно сходить. Туман в голове окончательно рассеялся.