Одержимость смертью

Робертс Нора

Там она вызвала лифт и, когда его двери закрылись за ней, поздравила себя с маленькой личной победой.

– Хозяйская спальня, - приказала Ева, а затем просто прислонилась к стене и стояла, закрыв глаза, пока лифт вез её на нужный этаж.

Оказавшись в спальне, она провела рукой по коротким каштановым волосам, стянула пиджак со своих худых плеч и бросила его на ближайшее кресло.

Затем Ева поднялась на платформу и присела на край огромной, как озеро, кровати. Если бы сон мог помочь ей отвлечься, то она уже давно растянулась бы на кровати. Но слишком много мыслей крутилось в голове и слишком

тяжело было на сердце, чтобы Ева могла спокойно отдохнуть.

Поэтому она, опытный коп отдела по расследованию убийств, видевшая кровь и смерть столько раз, что уже сбилась со счета, сейчас просто сидела и грустила.

Такой её и нашел Рорк.

По опущенным плечам Евы и по тому, как она сидела и смотрела в окно, он догадался о её настроении. Молча подошел к ней. Сел рядом и взял за руку.

— Мне нужно было пойти с тобой.

Ева тряхнула головой, стряхивая задумчивость, и прижалась к нему.

— Гражданским нельзя присутствовать на допросах, но и даже если бы я на всё наплевала и притащила тебя туда в качестве эксперта-консультанта, то ты всё равно ничего не смог бы сделать. Я схватила его за яйца и прорубилась сквозь толпу его дорогущих адвокатов как гребанное мачете. Окружной прокурор чуть ли не взасос меня целовал на радостях.

Рорк поднес её руку к губам.

— И всё же ты расстроена.

Ева закрыла глаза, слегка расслабившись в его присутствии под влиянием ноток ирландского акцента в голосе Рорка и запаха его тела.

— Я не расстроена и не... Черт, я не знаю, что со мной. Я знаю, что должна радоваться. Ведь я справилась со своей работой, распутала это дело и смогла сказать об этом, глядя в глаза обоим преступникам.

Ева встала и подошла к окну, снова отдалившись от Рорка. И только сейчас поняла, что ей были нужны вовсе не спокойствие и покой. Ну, или не только они. Ей требовалось излить свои чувства, выпустить пар.

— Он был взбешен. Мориарити, я имею в виду. Он лежал там с дырой в груди, которую его подельник проделал в нем этой чертовой старинной рапирой из Италии...

— Той, что предназначалась для тебя, — напомнил ей Рорк.

— Да. И он был чертовски зол, что Дадли промазал и что меня не отвезли на каталке в морг.

— Полагаю, так оно и было, — холодно произнес Рорк.— Но не это заставило тебя действовать.

Ева замолчала на мгновение и просто смотрела на него. Великолепные голубые глаза на прекрасном лице, густые длинные черные волосы, прекрасные губы, которые сейчас плотно сжаты, поскольку она заставила его думать о том, что могла оказаться на каталке в морге.

— Ты же знаешь, у них не было шанса добраться до меня. Ты был там.

— И всё же, он смог задеть тебя, не так ли? — Кивком головы Рорк указал на заживающую рану на её руке.

Ева коснулась раны ладонью.

— И это помогло повязать их. Попытка убийства офицера полиции - это как вишенка на десерте. А они не смогли разыграть ещё одно очко. Сейчас им пришлось завершить свое соревнование этой странной ничьей, чего, как мне кажется, они и хотели. А ведь ублюдки планировали продолжать свою игру ещё очень долго. Знаешь, какой приз ожидал победителя? Знаешь, что досталось бы победителю этого чертового состязания?

— Нет, но, как я понимаю, ты сегодня добилась от Мориарити ответа на этот

вопрос.

— Да, я так крепко его прижала, что ему пришлось заговорить. Доллар. Рорк, всего лишь чертов доллар — просто шутка для них двоих. И меня тошнит от этой мысли.

А в следующее мгновение Ева испытала шок, даже нет, она пришла в ужас от того, что в глазах защипало и выступили слезы.

— Меня тошнит от всего этого, — повторила она. — Может, потому, что погибло много людей, а ещё больше жизней разбито и исковеркано? Я не знаю, не знаю, почему меня едва ли не наизнанку выворачивает. Ведь я видела дела и похуже. Черт, да мы оба видели ситуации много хуже, чем эта.

— Да, но мы редко сталкивались с чем-то более бессмысленным. — Рорк встал и, взяв Еву за руки, нежно погладил её ладони. — Никаких оснований для убийства, никакой слепой вендетты или безумства, мести, зависти или ярости. Просто жестокая игра. Почему тебе не должно быть плохо от этого? Меня тоже тошнит от этого.

— Я связалась с ближайшими родственниками последних жертв, — продолжила Ева. — Да ещё и родственники тех, кого мы нашли раньше, тоже прибыли в Нью-Йорк. Вот почему я вернулась так поздно. Я чувствовала, что мне нужно это сделать, и надеялась, что если полностью разделаюсь с этим делом, то станет лучше. Меня благодарили. Я видела слезы и злость на лицах людей, то есть всё то, что ты и ожидаешь увидеть. И каждый из них задавал мне один и тот же вопрос: «Почему?» Почему эти люди убили их дочь, мужа, мать?

— И что ты сказала им?

— Что ответ на этот вопрос не всегда можно найти, а иногда он есть, но его невозможно понять. — Ева крепко зажмурила глаза. — Я чертовски хочу разозлиться.

— Глубоко внутри ты как раз и злишься. Но, кроме того, ты знаешь, что проделала хорошую работу. А самое главное - ты осталась жива, моя дорогая Ева. — Рорк притянул её ближе и поцеловал в бровь. — А это, если рассуждать по их правилам, говорит о том, что они проиграли.

— Да, ты прав. Пожалуй, сейчас придется довольствоваться этим.

Ева обхватила руками лицо Рорка и слабо улыбнулась.

— И бонусом можно считать то, что эти ублюдки ненавидят нас обоих. Они чертовски ненавидят нас. Это добавляет немного кайфа.

— Не могу даже представить себе, чья ненависть могла бы обрадовать меня сильнее, или с кем бы ещё я хотел состоять в черном списке.

Её глаза весело блеснули.

— Я тоже. Если продолжишь в том же духе, то к началу пикника я буду уже в норме. А пока нам стоит спуститься вниз и приготовить всё необходимое до того, как появятся гости.

— Сначала тебе нужно переодеться. Твоё настроение будет больше соответствовать выходному дню, если ты снимешь ботинки и кобуру.

К тому моменту, когда Ева сменила форменные брюки на хлопчатобумажные штаны, а ботинки - на кеды, и спустилась вниз, в холле уже раздавались голоса первых гостей. Она увидела свою напарницу Пибоди, та была одета в воздушное летнее платье, а её волосы были стянуты в короткий, подпрыгивающий при каждом движении головы хвостик. Её возлюбленный, детектив ОЭС и компьютерный гений, МакНаб стоял рядом с ней, одетый в обтягивающую футболку, переливающуюся всеми цветами радиоактивной радуги, мешковатые ярко-розовые шорты до колен и кроссовки на гелевой подошве.