Одержимость

Элм Джоанна

Руки его слегка дрожали, когда он запихивал спецовку и жестянку с краской в пластиковый мусорный пакет. Но как только с этим было покончено, уверенность в себе тут же вернулась к нему. Самое трудное позади — он в доме.

Особняк Молли Хескелл — узкий, вытянутый, с тремя высокими этажами — представлял собой классический образец колониальных строений, возведенных в те времена, когда налоги взимались в зависимости от длины фасада. На первом этаже в задней части дома он нашел кухню, окна которой выходили во двор, обнесенный глухим каменным забором.

В

кухне был невероятный беспорядок. Стопка газет на кресле, по полу разбросаны листки последнего номера «Инквайрер». На столике рядом с кофейником — нераспечатанные письма, а сам кофейник наполовину заполнен густой темной массой. В раковине — блюдце с недоеденным круассаном… Тут придется попотеть, прежде чем удастся найти стоящий нож. Однако беспокоиться не о чем — в каждой кухне обязательно есть хотя бы один хороший нож. У Молли Хескелл в посудомоечной машине имелось кое-что подходящее, но блестящее лезвие хоффрицевской стали было осквернено прилипшими крошками пирога. Он с отвращением швырнул находку обратно и продолжил поиски, выдвигая один за другим ящики столов, где среди всякого мусора наконец обнаружил прекрасный перочинный нож, который с довольной ухмылкой положил в сумку Теперь можно подняться наверх.

Спальня занимала весь фасад второго этажа. Ванная соединяла ее с комнатой, также выходившей окнами во двор, — здесь вполне могла быть гостиная или маленький кабинет, однако комната оказалась пустой, без мебели, и с наполовину содранными со стен светло-голубыми обоями. Популярная телеведущая явно не отличалась любовью к порядку.

Внезапно он вспомнил заметку, напечатанную в «Инквайрер» где-то месяц назад, — Молли Хескелл родила тогда мертвую девочку. Может, это она сама, в приступе ярости, выместила горе на обоях?

Он поспешно вышел из комнаты. Да, проблема… Теперь придется считаться с возможностью непредсказуемой реакции Молли на его появление. Женщина, в припадке безумия срывающая со стен детской обои, способна выкинуть любой фортель.

Он пересек спальню, подошел к окну и посмотрел вниз. Диленси-стрит — место примечательное, тут всегда полно туристов, и любой крик о помощи услышат десятки людей.

Да и нужна ли ему Молли Хескелл?

Идиотский вопрос. Конечно, нужна. Она — главная фигура в его замысле. Хескелл была любимой фавориткой Джека Кэйна, особенно когда не завивала волосы и удивительно походила на Джессику Савич.

Без Молли никак не обойтись, ведь все началось именно с Джессики Савич — золотой девочки студии новостей.

Пока Джесс работала и считалась ведущей номер один в Филадельфии, у него тоже было будущее. Его союзница и ангел-хранитель, она дарила ему вдохновение, они вместе мечтали, строили планы. Именно Джессика подвигла его поменять имя на Льюис. Для ведущего оно звучит более выигрышно, чем Луис или Лу, говорила она. Они бесконечно обсуждали проблемы подачи новостей, и Льюис, пользуясь любой возможностью, постоянно учился у нее, наблюдая за тем, как она работает.

И тут вокруг них стал коршуном кружиться Джек Кэйн — следил… вынюхивал… ходил по пятам… А он, Льюис, был слеп, как котенок, — не сумел сложить два и два, пребывая в неведении даже тогда, когда Кэйн начал у него на глазах понемногу втираться в доверие к Джесс. Ему и в голову не могло прийти, что, из-за их особых отношений с Джессикой, Джека снедает ревность. Льюис недооценил хитрость Кэйна и его решимость любой ценой избавиться от соперника.

Он стиснул зубы, осматривая спальню Молли. Здесь не было фотографий — наверное, она убрала их, когда вышла замуж за Сэма Пэккера. Но Льюису и не требовались фотографии, чтобы перед глазами вновь замаячила ненавистная физиономия Джека Кэйна. Глядя на кровать, он живо представил, как Джек забавляется с Молли, раскидывая подушки и сминая персиковые простыни.

Прежде подобные картины завершались в воображении Льюиса кровавой драмой — он входил в спальню, словно ангел мести, и поверженный Кэйн на коленях молил о пощаде.

Однако время этих фантазий давно кануло в прошлое. Убийство Джека не сравняет счет в их поединке. Кэйн сломал ему жизнь, испортил карьеру, и как Льюис ни старался залечить раны, рубцы остались в его душе навсегда. Око за око — Кэйн должен испытать то же унижение и пасть так же низко.

Льюис опустился на одно колено и быстро расстегнул сумку. Правой рукой он нащупал нож. Есть.

Рука скользнула дальше — к лыжной маске. Есть.

Теперь прозрачное белое белье. Есть.

Самое главное — гладкий пластмассовый кожух. Есть.

Он машинально провел по кожуху пальцами, еще раз обдумывая сложившуюся ситуацию. Поскольку реакция Молли может быть непредсказуемой, придется делать все очень быстро. Вытащив из сумки нож, он раскрыл лезвие и легонько провел по нему пальцем. Из пореза неожиданно хлынула кровь — лезвие оказалось таким острым, что Льюис даже не почувствовал боли. Он сунул палец в рот, чтобы остановить кровотечение.

Все на месте.

Ничто не помешает ему осуществить задуманное.

Глава 3

Молли пересекла вымощенный кирпичом дворик, неся в одной руке поднос с грязными одноразовыми тарелками и стаканчиками — остатками послеполуденного барбекю. Вытянув вперед свободную руку, она открыла дверь большой, захламленной кухни в доме сестры.

Викки, опустившись на колени, что-то делала под раковиной, но при появлении Молли тут же поднялась на ноги.

— Чертов мусоропровод опять заклинило, — сообщила она, взяла у Молли поднос и выбросила пластиковую посуду в мусорный контейнер.

— Кажется, у нас приступ расточительности, — поддразнила сестру Молли. Не так давно она видела, как Викки моет одноразовые тарелки.

Викки добродушно рассмеялась.

— Дела Джерри пошли в гору, и я решила немного пошиковать, разве нельзя? Чай, кофе? — спросила она Молли. — Или, может, стаканчик вина?

— Лучше кофе, — со вздохом ответила Молли. — Не хочется в первый день после отпуска выходить на работу с похмелья.