Одержимые
Шрифт:
– и кому ты хуже сделаешь?,- наверно это не то, что говорят в таком случае, но таков я.
– твоя подстилка не простит тебе и себе такого!
– Ален, успокойся и давай руку,- аккуратно протягиваю свою ладонь в Ее сторону
– нет!,- Ее глаза вспыхивают и вижу как она цепляется руками за раму -подойди ко мне и мы поговорим, - приказываю, и ей нравится, что над ней имеют власть. Минуту она смотрит на меня, отходит от окна и идёт ко мне. Приблизившись вплотную, что я чувствую тепло тела
– поцелуй меня,- тянется ко мне, а я чувствую отвращение, в моей голове впервые срабатывает такой четкий "стоп".
–
– чтобы ты любил меня, целовал, как с ней,-я отрицательно качаю головой, показывая, что не выйдет, внимательно слежу за Ее действиями. Алёна медленно гуляет взглядом по комнате, Ее нижняя губа предательски трясётся, и она пытается унять ее
– чем я хуже?,- взгляд меняется и становится более жестоким
– ты не хуже, просто так получилось,- вру, но сейчас это те слова, которые я должен сказать
– останься со мной, на сегодня, в последний раз...,- тихо произносит она
– нет, - жёстко даю отпор.
Алена разворачивается и бежит в ванну, я следую за ней, но перед моим носом захлопывается дверь, как мыльной опере, ей богу. Опираюсь о косяк и стою жду, прислушиваясь, что происходит внутри, не важно, что это неприлично, нарушает границы личного пространства в столь интимном месте.
– Ален открой, - произношу не громко, и дверь отпирается и она проносится мимо меня в кухню, а я чувствую себя, верным псом, который ходит за ней по пятам, иду снова. Она вливает в себя стакан воды.
– Я не дам тебе развод, - тяжело дыша, шипит на меня, ее настроение меняется каждую минуту, если не секунду, выводя меня из себя
– Разведемся через суд, - спокойно отвечаю, но чувствую, как киплю
– И что же ты скажешь?! Я решил развестись, так как у тебя есть новая подстилка!
– У меня есть видео измен моей жены, этого хватит, - мои губы дергаются непроизвольно, в победе этой битвы
– Я беременна!,- начинает она визжать, а дальше, я вижу, как она замолкает и Ее лицо белеет, сначала я не понимаю ничего, но после вижу, как она оседает на колени, хватаясь за живот. В ушах зазвенело, и стало дико страшно, в моих руках две жизни, и я хватаюсь за телефон и вызываю скорую помощь, держа Алёну за руку, впервые проявляясь к ней заботу.
– все хорошо, держись, скорая скоро будет,- смотрю на ее лицо, и вижу, как по щекам катятся слезы. Минуты страха, от которых меня вывернуло наружу, за то, что в моих руках жизни. Скорая приезжает, не знаю через сколько, и забирают ее, мы едем в больницу, а дальше было одно ожидание, тревога, как бы я не относился к ней, но ничего плохого не желал. Александр Сергеевич приехал, как только я сообщил, влетел, как черт, схватил меня за шиворот и начал трясти
– что ты с ней сделал?!
– я ничего не делал,- спокойно уже ответил, потому что сейчас стресса хватает, и если я расскажу, что собираюсь подать на развод, и женится снова, и что у него есть внучка, его взвинтит ещё больше.
– не верю! Ты к ней относишься, как к какой то...
– как к кому?,- обхватываю его пальцы и разжимаю, освобождая себя, от его хватки
– молись, чтобы с ней и ребёнком все было в порядке,- угрожает мне, разворачивает и хочет уйти
– это не
– что ты несёшь?!,- делает несколько шагов в мою сторону
– что ты слышал?,- и его лицо бледнеет
– что сделали мои родители, что теперь на меня открыли охоту?,- спрашиваю напрямую, мне нужна правда
– тебе угрожали?,- тихо спрашивает он, и я киваю
– я разберусь, -разворачивается и пытается уйти от ответа, сбежав снова
– нет, мне надоело это, расскажи все наконец!,- хватаю за локоть, и он смотрит на меня, хмуря брови. Сейчас его взгляд поменялся, стал таким же, как тогда, когда он забрал меня только, с долей тоски и теплоты, любящий.
– хорошо, - кивает мне
– Артём Александрович, можно вас,- обращается ко мне врач, подкравшийся к нам незаметно
– да, говорите,- пару минут мужчина смотрит на нас, после прочищает горло и говорит
– сейчас ваша супруга спит, все хорошо, она съела слишком много таблеток, давление упало, но пару дней советую полежать ей. Значит эта идиотка запивала таблетки.
– что с ребёнком?, - спрашивает Александр
– с каким ребёнком?,- удивляется врач
– она беременна же,- произношу
– нет, беременности нет, да и не может быть сейчас, по её медицинской карте, она недавно сделала аборт,- у меня было облегчение, а после какое то отвращение к себе, после к ней.
– аборт?,- Александр переспросил
– да, сейчас ей нужен отдых, приходите завтра, поговорим подробно обо всем ,- врач улыбнулся, попрощался и ушёл. Между нами повисла тишина, после чего опекун произнёс
– поедем, поговорим
Аня
Я пыталась дозвониться до Артема, но у меня ничего не выходила, руки судорожно тряслись, и голос спотыкался на каждом слове, пока я молилась, чтобы он взял трубку. После звонка, я сразу же отправила Белль с Ольгой к ней домой, ничего не объясняя, попросила их никому не открывать дверь, не пускать, и беречь ее, если со мной что-то случится. Входная дверь скрипнула, и сердце ухнуло куда то вниз, она была заперта, я точно помню, как закрыла ее. Кровь шумела в ушах, от ужаса, оглядевшись, схватила старую тяжелую вазу, и двинулась мелкими, тихими шагами к двери, которая была нараспашку. Осмотрев, закрыла дверь на ключ в спешке, панически снова набирая номер Артема, но он все так же не отвечал. Мне в жизни не было так страшно, как сейчас, казалось, что сердце сейчас вырвется из груди.
– Он просто тебя пугает, все будет хорошо, - проговорила себе, но в слова в свои мало верила, голос все так же предательски дрожал. Артем не брал трубку, и меня пугало это все сильнее, с каждым гудком, в моей голове вырисовывались не самые радужные картинки. Выпив немного воды, пыталась унять свою дрожь, но ничего не помогало. В дверь позвонили, и это был самый ужасный звук, который я слышала в своей жизни. Все стало меркнуть, и я перестала чувствовать свои ноги, и медленно побрела к двери. Приподнявшись на цыпочках, посмотрела в дверной глазок, и меня отпустило, но он снова нажал на кнопку, и я подскочила от неожиданного звука. Внутри что-то заметалось, давая знак, что открывать не нужно, но уже было поздно