Одержимые
Шрифт:
— Что это значит? Ты оставляешь меня одну, Рико?
Он не ответил. А когда за ним закрылись двери, Моника спрятала лицо в ладонях. Но ее слез уже никто не мог видеть.
С бритой головой под Юла Бриннера [35] , со стянутой за ушами кожей благодаря простой хирургической операции, следы которой закрывал пластырь, профессор Замбетти быстрым шагом направлялся к автобусу, чтобы добраться к известному ему дому. Он совершенно не походил на симпатичного профессора, привлекающего внимание студенток и одним своим видом вызывающего доверие. Сейчас с легко выступающими скулами и лысым черепом он больше походил на эксцентричного
35
Известный американский киноактер.
Ну, черт побери, и взбудоражили они эту страну! Хорошо направленный удар, попавший в политических авантюристов из правых и левых партий, сделал свое дело. Коммунисты — это предатели, захотелось им, видите ли, войти в правительство. А ведь в парламенте они резвятся с конца войны. И чего добились? Как долго можно действовать в структурах буржуазного государства? Где их революция? Только я и мои люди показали всему миру… Где ваше паршивое могущество? Где полиция, которая крутится вокруг собственного хвоста, ничего не зная и не умея? Чрезвычайное положение… Ну, предположим, горсточке борцов удалось создать угрозу государству. Это ведь прекрасно. Трупами отдельных людей устелем дорогу в будущее, которое принадлежит народу!
Со злобной гримасой на лице он вошел в лифт. В последнюю минуту, перед тем как захлопнулись двери, вбежала маленькая девочка.
— Ой, какой вы смешной! — прыснула она. — У вас не растут волосики?
— Да нет, растут, — ответил он, с трудом возвращаясь к действительности. — На какой этаж едешь?
— На пятый. А вы?
— Еще выше.
— А, наверное, к той синьоре, у которой была полиция, когда похитили сенатора.
— Полиция? — Он почувствовал, как у него холодеют ноги. — Когда была полиция?
— Давно уже, наверное, месяц назад. Как только его похитили…
«Месяц назад, — подумал он, — а ведь это случилось всего лишь пять дней назад. Неужели ребенок иначе воспринимает время?»
Лифт остановился на пятом этаже. Двери бесшумно раздвинулись. Малышка кивнула головой и сказала: «A rivederci».
Когда двери снова закрылись, он нажал на кнопку последнего этажа. Потом вышел из лифта и спустился вниз по лестнице. «Нечего бояться; если бы полиция была здесь сегодня, девочке это стало бы известно». Впрочем, в случае необходимости ему сообщили бы об опасности. Он подошел к двери и нажал на кнопку звонка.
Кора невольно отступила назад, увидев перед собой незнакомого человека со странной наружностью. Он пришел точно в назначенное время, позвонил условленным образом, но ее не отпускал страх.
— Я пришел по поводу графики. Меня
Кора тщательно закрыла дверь и жестом предложила пройти в комнату. Напротив входной двери в инвалидной коляске сидел какой-то мужчина, который держал руки под пледом, прикрывающим колени.
— «Безлюдные острова», — сказала Кора, а мужчина отбросил плед и встал, держа в руках автомат.
— Так вот как выглядит наш комендант. — Он протянул руку вошедшему. — Докладываю, что все в порядке. Заключенный ведет себя спокойно.
— Говорит?
— Отвечает на все наши вопросы. Пленки пересылаю, как…
— Знаю. Убери оружие.
Мужчина положил автомат на кресло. Замбетти наклонился над ним, но в руки брать не стал, а лишь некоторое время внимательно его рассматривал. Это был сверхсовременный, снабженный двойным глушителем автомат израильского производства, большая партия которых была поставлена по каналам Рико для боевых групп «Огненных бригад».
Замбетти выпрямился и сказал ожидающим в молчании Коре и руководителю группы:
— Вели девушке сматываться. Ей теперь предстоит карантин. В этот город она вернуться не сможет. Канал эвакуации — пятнадцать.
— Поняла? — спросил Кору ее шеф.
— Да. Эвакуация — пятнадцать. Немедленно.
Девушка знает, что спрашивать ни о чем нельзя, что ей придется отсюда уйти немедленно и навсегда, но она колеблется еще какое-то время. Только громкий повелительный окрик пришельца «Выполнять!» заставляет ее выйти и плотно закрыть за собой дверь.
— Вы будете его допрашивать, комендант?
— Нет. Достаточно того, что мы уже получили. Сейчас ты приведешь приговор в исполнение. Но сначала покажи мне его.
Мужчина провел Замбетти в спальню, отодвинул портьеру, заслоняющую кабину, и показал на глазок. Комендант прильнул к нему и с интересом начал разглядывать заключенного, который, опершись о стену, сидел в ярком свете мощной лампочки. Его лицо было зеленым от усталости и отсутствия свежего воздуха, взгляд погасший.
— Нечего терять время на дальнейшее расследование. Он виновен. Виновен в существовании империалистического государства, ставшего тюрьмой для народа. Доказывать еще что-то нет никакой необходимости. — Комендант отошел от входа в камеру и посмотрел на шефа группы «21». — Ну, принимайся за работу.
Тот кивнул и пошел за оружием. Вернувшись, он рывком открыл дверь изолятора и, прежде чем сенатор успел обернуться, трижды нажал на курок. Голова сенатора упала на грудь.
Точно в семнадцать часов по вашингтонскому времени Босс дает сигнал тревоги всем американским спецслужбам по коду ноль-ноль. Это означает, что в самое ближайшее время следует ожидать удара ядерных сил противника. Это означает также, что президент вместе со своим штабом должен немедленно проследовать в убежище — на командный пункт. Начальники штабов отдельных родов войск отдают приказания в точном соответствии с имеющимися в запечатанных конвертах директивами. С этого момента решение о применении ядерного тактического оружия находится исключительно в руках президента.
Времени остается чертовски мало, ведь он обещал Люси, что сегодня возьмет ее на яхту. Она должна ждать его к шести. Босс наклоняет бутылку и, не отрывая ее ото рта, выпивает солидную порцию виски. Спустя три минуты начинает пульсировать красный огонек на пульте управления связи, действующий попеременно со звуковым сигналом. Босс нехотя включает переговорное устройство.
— Что случилось, Стив? — слышится взволнованный голос президента. — Ты где? Отвечай! Ведь молчит наша система раннего предупреждения. Что происходит?