Одержимые
Шрифт:
Так начинался Апокалипсис.
В пять минут после полуночи президент республики объявил по всей территории страны чрезвычайное положение.
13
Потратив почти час на телефонные звонки, она наконец застала Роберта.
— Мне нужно с тобой посоветоваться, Роберт. Ты сможешь уделить мне немного времени?
— Где ты находишься? Подожди, записываю адрес… Хорошо, буду через полчаса.
Всегда готов прийти на помощь, с горечью подумала она. На него всегда можно
Роберт явился, как обещал, поцеловал ее в щеку и не сказал ни слова. Он ждал. Моника грустно взглянула на него.
— Знаешь, мне тяжело. Я очень беспокоюсь. Полиция действует, а результатов никаких.
— Нужно время. Раньше полиция мало интересовалась «Огненными бригадами».
— Министр заверил меня, что сделают все возможное. Но… видишь ли, они наверняка что-то недоговаривают. Если это связано с какой-то игрой, я имею в виду политику… то все может кончиться очень плохо.
— У тебя есть какие-нибудь подозрения?
— Ничего конкретного. Но с детства я была свидетелем разных политических интриг. В доме также говорилось о некоторых деликатных делах. Ты не думай только, что о делах незаконных, нет… На очень высоком уровне не дают противозаконных распоряжений.
— Признаюсь, я не очень тебя понимаю.
— Во время последней поездки в Америку отец получил предупреждение. На каком-то приеме к нему подошел человек и сказал, что подготовленная отцом политическая программа там очень не нравится. Отец говорил мне об этом, поскольку он взвешивал все возможные трудности, которые ему могли встретиться.
— Господи, что общего могут иметь террористы с американцами?
— Этого я не знаю, возможно, ничего. Но я должна об этом сказать кому-нибудь из высокопоставленных лиц. Нет, не полиции… Об этом я и хочу с тобой посоветоваться. Ехать ли мне в Рим?
Роберт нахмурился. Подумав, он ответил:
— Да. Тебе надо ехать. Нельзя ничего упускать. Попроси, чтобы тебе дали сопровождающего.
— Как раз этого я и не хочу. Я не намерена никому сообщать о поездке, а моих хозяев я попрошу держать это в тайне.
— Тебе одной ехать нельзя. Если ты не возражаешь, то я поеду с тобой. Надеюсь, мне удастся вырваться на два дня.
— Я не посмела тебе это предложить. Спасибо. В таком случае — поехали. Прямо сейчас. Ты знаешь расписание самолетов?
— Узнаю. В течение часа сообщу, будь готова к поездке.
Вечером, после того как самолет приземлился в Риме, они напрасно пытались пробраться к зданию, где размещалось руководство христианско-демократической партии. Разгоряченная толпа разлилась по улицам, плотно загораживая дорогу.
— Я дальше не поеду, — сказал таксист, — сейчас полностью перекроют все улицы.
Им пришлось стоять в толпе, двигаться вместе с ней среди криков и поднятых кулаков. Монику охватил
— Ничего не понимаю, Роберт, ничего не понимаю, — шептала она.
Сквозь гул толпы пробивался стонущий вой полицейских сирен.
— Нечего нам тут делать, — пробормотал Роберт. — Нужно отсюда выбираться и искать ночлега. Завтра снова попытаемся, может, все успокоится.
Перепуганный хозяин какого-то второразрядного отеля долго разглядывал их студенческие удостоверения.
— Синьорина Пирелли? Вы, случайно, не родственница этого несчастного сенатора?
— Нет. Просто однофамильцы, — быстро ответил Роберт. — Ну так как? Мы получим номера?
— Номера? Так вы хотите два? У вас столько денег?
— Идем, — разозлившись, сказал Роберт, забирая документы у владельца.
— Минутку, не нервничайте, пожалуйста. Я сам боюсь, вы же видите, что происходит в городе. Прошу, вот ваши ключи. По пять тысяч лир за ночь.
Когда они поднимались по лестнице, хозяин отеля покачал головой. Похоже, зря он дал им номера. Раз их привела сюда не постель, то черт знает, кто они такие.
В Риме беспорядки затихли в три часа утра. В других городах после полуночи или даже, как в Мессине, лишь на рассвете. Утром жители итальянских городов увидели блокированные автострады, железнодорожные вокзалы и аэропорты. Улицы городов кишели полицейскими, карабинерами и солдатами. Многочисленные патрули вооруженных людей не столько свидетельствовали об опасной ситуации в стране, сколько должны были вызывать чувство неуверенности у граждан. Что будет дальше?
Около восьми утра Роберт постучал в дверь номера Моники. Она сидела уже одетая, подперев голову руками.
— Плохо спала? Ничего удивительного. В городе было слишком шумно. Владелец отеля сказал, что все уже успокоилось, но на улицах полно военных и полиции. Попробуем пробраться туда, куда вчера нам не удалось пройти. По пути где-нибудь выпьем по чашечке кофе.
Моника встала, не проронив ни слова. Роберт заметил в глазах у нее страшную усталость.
Первая попытка оказалась неудачной. Здание христианско-демократической партии было окружено плотным кольцом солдат и полиции — туда не пропускали никого, кроме официальных лиц. Все вопросы решал на месте сидящий в автомобиле штатский с нацепленными на голову наушниками и микрофоном. Однако он и слышать не хотел о том, чтобы пропустить Монику и Роберта. На все приводимые ими аргументы он коротко отвечал:
— Если вы им нужны, то они будут знать, как вас туда провести.
Молодые люди отошли от машины и из ближайшего бара попытались дозвониться до окруженного здания. После нескольких разговоров и очередных звонков Моника наконец услышала голос ответственного должностного лица. Чиновник вежливо сказал:
— Конечно, синьорина Пирелли, вы можете пройти к нам, но только одна. Вы понимаете, сегодня все адски заняты. Я назову полиции вашу фамилию, скажите, пожалуйста, им, что вы к нам вызваны.