Одержимый плейбой
Шрифт:
Дэйкон встает. Теперь, чем больше крутятся шестеренки в его голове, тем более расстроенным он выглядит.
— Да, моя жизнь так проста! А ты знаешь, каково быть младшим братом Декера Коллинза? Бейсбольного бога! Я мог бы стать таким же успешным, как он, если не лучше, но тогда бы на меня постоянно давили, чтобы я соответствовал статусу. Я любил бейсбол, но играл в футбол назло Декеру. Просто чтобы доказать, что могу сделать то, чего не мог он. Тебе кажется, что ты знаешь меня, Куинн, но это не так.
Смотрю вниз, не в силах встретиться с ним взглядом.
Дэйкон
— С тобой я стараюсь быть лучше. Никогда ни для кого этого не делал. Но, кажется, мне не стать для тебя кем-то большим, чем простым парнем, с которым ты трахаешься в подсобке на работе, да?
Его слова — пощечина. От них больно, очень. Боль почти невыносима, потому что Дэйкон прав. Я никогда по-настоящему не давала ему честного шанса. Я была строга с ним и, возможно, действительно ограничила рамками и не потрудилась заглянуть глубже. Возможно, его юмористическая легкомысленная сторона — защитный механизм, который он использует, чтобы скрыть, каким является на самом деле.
Подхожу и тянусь к его предплечью.
Коллинз не смотрит на меня. Точно могу сказать, что причинила ему боль, и он не хочет, чтобы я это видела. Даже сейчас у меня такое чувство, что он делает это не от стыда, а пытается защитить мои чувства, не показывая, что я ранила его.
— Прости меня. Ты прав.
Наконец Дэйкон поворачивается и смотрит мне в глаза.
— Прав в чем?
— Во всем, что только что сказал…
Он наклоняется, заключает мое лицо в ладони и пристально глядит на меня. Когда он так делает, все мои стены рушатся, и мне хочется впустить его в сердце. Но я боюсь довериться ему. Боюсь упасть. Дэйкон Коллинз приводит меня в восторг и в то же время пугает. У него есть возможность причинить мне боль. Мы оба это знаем. Но сейчас он так чертовски уязвим. Кажется, он никогда никому не позволял видеть себя таким или говорить то, что только что сказал мне.
— Ты мне нравишься, Куинн. Не знаю, что сделать, чтобы ты поняла, что это правда.
Прежде чем я успеваю заговорить, его губы соединяются с моими, и все остальное исчезает.
Мужчина занимается любовью с моим ртом так, словно практиковался на мне всю свою жизнь. Опускаясь на колени, он скользит рукой мне под юбку, дразня пальцами трусики, но при этом прижимается лбом к моему животу.
— Я не хочу ссориться с тобой.
Инстинктивно протягиваю руку и притягиваю его ближе к себе. Наклоняюсь и шепчу:
— Я тоже, — начинаю расстегивать его рубашку.
Он хватает меня за руку.
— Притормози. Мы не на работе. У нас полно времени.
Он сейчас такой милый и близкий. Хочется, чтобы это длилось вечно, и в то же время хочется, чтобы это был просто еще один быстрый секс — тогда не придется иметь дело со всеми новыми эмоциями, переполняющими меня.
Разум лихорадочно работает. Из-за этого мужчины я чувствую головокружение и растерянность.
Когда мы собираемся снова поцеловаться, мой телефон жужжит в сумке, и это разрушает чары. Я вытаскиваю мобильный и вижу на экране имя папы.
— Черт. Мне пора. Прости. — протискиваюсь
— Куинн.
Слова Дэйкона летят в спину, и я оглядываюсь через плечо, чтобы в последний раз взглянуть на него. Просто хочу еще раз увидеть его лицо, когда он полностью открыт мне.
Разочарование в его глазах прожигает дыру в груди, но я просто не вывезу это прямо сейчас. У меня слишком много проблем с отцом и вечерними лекциями.
Если бы только обстоятельства были другими… После всего, что Дэйкон только что сказал, может, у нас был бы шанс.
Глава 12
Дэйкон
Холодного душа для облегчения оказывается недостаточно. Я совсем не понимаю Куинн. Она ведет себя так, будто это я играю в игры, но дергает меня за ниточки, словно гребаный кукловод. Не могу выбросить ее из головы. Сладкий вкус ее губ. Зеленые глаза и каштановые волосы.
Я полностью открылся ей. Никогда ни с кем так не поступал. Это просто случилось, и выплеснулось наружу, прежде чем я смог остановиться. Вот какой эффект она на меня производит. Но посмотрите, к чему это привело.
Именно поэтому я держу все дерьмо в себе. Ненавижу таить обиду и не люблю выглядеть слабым. Всю жизнь мне твердили, что нельзя говорить о своих чувствах. Что нужно смириться и выполнять свою работу. Валять дурака и шутить — вот что избавляет от необходимости сталкиваться с суровыми реалиями жизни.
Единственное, что следует сделать — сдаться. Но я не могу. Я не трус, и знаю, чего, черт возьми, хочу.
Ее.
Падаю на кровать и смотрю на часы, гадая, проснулась ли Куинн и возбуждена ли она так же, как и я.
Эта женщина сводит меня с ума. Я хочу, чтобы она была здесь прямо сейчас, рядом со мной, в моих объятиях. Даже не обязательно трахать ее. Мне просто нравится, когда она разговаривает со мной.
Да, ей ни за что на свете не избавиться от меня. Я настойчивый сукин сын, когда чего-то хочу. Куинн это усвоит. И поужинает со мной. Меня не волнует, если для этого придется загнать ее в угол и давить на нее годами.
Это будет моей миссией. Я начинаю задаваться вопросом, что со мной происходит, когда дело касается ее. Веду себя словно маленькая сучка. Мне больно, когда Куинн постоянно отказывает и выбрасывает мои цветы в мусорное ведро. Особенно когда я знаю, что она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.
Все это лишь усиливает мое желание. Она будет моей.
Беру мобильный телефон с тумбочки и просматриваю нашу переписку, где Куинн прислала мне снимок декольте. Это чертовски горячо, но не идет ни в какое сравнение с настоящим. Палец зависает над кнопкой вызова, а член становится тверже при мысли о голосе девушки и о том, как она дрожит, когда я внутри нее. Нахер. Мне нужно ее услышать. Даже если она наорет на меня.