Одержимый

Рид Рик Р.

Рэнди вспомнил ночной телефонный звонок. Какая-то чокнутая. Сумасшедшая. А если нет... Его зазнобило. Если... та, которая звонила, сама и есть убийца... Рэнди включил горячую воду и встал под душ.

После душа и чашки кофе Рэнди перелистал желтые страницы справочника, пока не нашел раздел «Частные детективы». Он не представлял себе, что их окажется так много. Он выбрал одного на Оак-Парк, потому что это было ближе всего к его дому.

Детектив совершенно не походил на тех, кого показывают по телевизору. Он не был ни добродушным, ни любезным, ни веселым, ни красивым, ни атлетически сложенным, ни

остроумным... ничего подобного. Он не носил плаща, не посасывал леденцов на палочке и не работал в паре со своей женой. У него не имелось никаких хитроумных приспособлений. Звали его Уильям Мастерсон, он работал в этой конторе уже в течение двадцати лет.

Низкорослый, темно-русый, уже начавший седеть Мастерсон весил чуть больше пятидесяти фунтов и курил слишком много сигар. Крупные розоватые губы, толстые щеки и двойной подбородок придавали ему вид незлобивого бульдога. Голос у него был довольно грубый.

— Чем могу помочь, сынок?

Рэнди сел за стол, напротив него, не зная, с чего начать.

— Может быть, вы сначала скажете, сколько вы берете за услуги?

Тот засмеялся.

— Все хотят знать об этом с самого начала. Нет, я не в претензии. Все правильно. Я беру пять тысяч долларов сразу, а далее — почасовая ставка плюс расходы. Итак, какие у вас проблемы? С женой сложности?

Черный юмор этого вопроса чуть ли не рассмешил Рэнди.

— Вы попали в самую точку! — Внезапно глаза Рэнди наполнились слезами. Он сердито вытер их и глубоко вздохнул. — Мистер Мастерсон, мою жену убили. Я стараюсь выяснить, кто это сделал. На сегодняшний день у меня есть важная улика, — он вынул зажигалку и положил ее на стол, — и я могу дать вам всю информацию, в которой вы нуждаетесь. Кроме того, мне кто-то звонил прошлой ночью и заявил, что знает убийцу. Я... — Рэнди хотел продолжать, но заметил, что детектив покачал головой.

— Сынок, это дела полиции. Я не имею права вмешиваться. Мой тебе совет — отдай эту зажигалку в полицию. Ты уже, конечно, стер отпечатки пальцев, которые там могли быть. Но все равно это может многому помочь. Я не думаю, что какой-либо частный детектив возьмется за подобную работу, во всяком случае без контакта с полицией. Ни один добропорядочный детектив! Конечно, есть немало прохвостов, которые взяли бы твои деньги. Но ты пойми — это не кино.

— Постойте, я...

Мастерсон поднялся.

— Нет, сынок, ничем не могу тебе помочь.

Рэнди тоже встал.

— Хорошо. Нет так нет...

— Послушайся моего совета и иди в полицию.

— Конечно. — Рэнди закрыл за собой дверь.

Глава 14

...Энн и Джо сидят на резной деревянной скамейке на фоне обветшалого сарая и разноцветья осени. Джо один на камнях около озера Мичиган, его лицо получилось нерезким из-за брызг воды. Джо крупным планом, его улыбка, освещающая лицо, настолько красива, что он может служить фотомоделью. Старая фотография, черно-белая, возможно, сделанная сразу по окончании колледжа: Джо с длинными волосами, собранными в «конский хвост», посередине головы пробор, шикарная борода и усы. Недавний цветной снимок: Джо на кухне, стоит прислонившись к шкафчику, в поднятой руке бокал шампанского. Еще один черно-белый снимок: Джо на кушетке в гостиной, чисто выбритый, волосы коротко подстрижены...

Ник разложил фотографии перед собой на покрытом сукном столе. Утренний свет лился в окно, прочертив бледную дорожку поперек

фотографий. Энн дала ему фотографии вчера вечером, встретившись с ним в кафетерии на углу улиц Шерман и Кларк в Эванстоне. Они посидели в кабинке с оранжевыми виниловыми стульями и пластиковым столом. Она объяснила, что старалась отобрать разные снимки на случай, если он изменил внешность. Ник взял два кофе и пирожные, и за кофе Энн рассказала ему, как счастлива была с Джо в первые годы их супружеской жизни и как постепенно все разрушилось. Джо стал отдаляться от нее. Возможно, это началось в то время, когда он решил уйти из большого рекламного агентства, где был заместителем директора по оформлению рекламы. Постепенно он отдалялся все больше и больше, и в конце концов оба почувствовали, что им не о чем говорить, когда они вместе, — разве что о том, как прошел рабочий день, или о погоде. Единственное, что еще оставалось прежним в их отношениях, это секс. Энн запнулась, подняв глаза на Ника, и смущенно покраснела под его любопытным взглядом, которого тот не сумел скрыть.

— Понимаете, — сказала она, делая последний глоток кофе, — мне кажется, что Джо не со мной, даже когда он дома. Такое впечатление, что он слишком занят чем-то еще, и я чувствую, что у нас нет будущего.

Энн, опустив голову, уставилась в стол. Ник удивлялся, как можно обманывать такую очаровательную жену. Он потянулся к ней и накрыл ее руку своей. Она не отстранилась.

Ник предложил отвезти ее домой, у него, мол, все равно назначена встреча в городе. Энн согласилась.

Встречаться ему ни с кем не было нужно.

Ник собрал фотографии и положил их в карман пиджака. Затем поправил галстук и надел серый плащ. Энн говорила, что обзвонила все мотели в округе, но ни в одном из них не был зарегистрирован Джо Мак-Эри. Ник знал, что это ничего не значит, хотя и не мог понять, почему парню надо прятаться.

Энн упомянула небольшой мотель в районе чикагского Роджерс-парка. Собственно говоря, это был обычный дом, где сдавались квартиры с полным пансионом. Джо жил там, когда, окончив учебное заведение в Айове, переехал в Чикаго. У него сохранились хорошие воспоминания об этом месте, и он порой специально проезжал мимо, чтобы только удостовериться, что все осталось по-прежнему. Мотель назывался «Прэтт» — по названию улицы, на которой он находился.

Ник решил начать с него.

Мотель «Прэтт», грязно-белое кирпичное здание, стоял очень близко от другого такого же здания, и оба были отмечены какой-то медленно увядающей элегантностью. Стоянка была тесной, улицы забиты машинами — старыми, обветшавшими и новенькими экономичными японскими. В большинстве домов помещения принадлежали разным совладельцам. Повсюду висели объявления о продаже и сдаче внаем.

Ник припарковал машину за два квартала от мотеля. Он поднял воротник плаща, засунул руки поглубже в карманы и зашагал под холодным ветром, налетавшим с озера.

В вестибюле мотеля, за конторкой Ник увидел женщину с крашеными рыжими волосами, в хлопчатобумажном домашнем платье. Во рту у нее торчала сигарета, а губы были накрашены так густо, что оранжевая помада скрывала их очертания. Увидев Ника, она перестала сортировать почту, вынула изо рта сигарету и улыбнулась.

— Ищете комнату? — спросила она, когда Ник подошел ближе. Она говорила слишком громко, и Ник увидел у нее слуховой аппарат.

— Вообще-то, нет, — ответил Ник так же громко.