Одержимый

Семенова Наталья

Глава 3. Сабрина

Не существует дружбы между мужчиной и женщиной.

Всеобщее заблуждение или истина?

Я поворачиваюсь к Фрейзеру и пристально разглядываю профиль его веснушчатого лица.

Из неоднозначного диалога с безумцем, который я прокручивала в голове полночи, можно выделить основное: Гилл считает, что я нравлюсь Дереку и без зазрений совести пользуюсь этим.

Что, разумеется, не так.

Я искренне считаю,

что мы просто дружим.

Но что думает сам Дерек? Зачем и что конкретно он рассказывал своему кретино-кузену обо мне? Не просто же так этот ненормальный решил, что я нравлюсь Дереку?

— Прекрати, Остин, — шипит приятель, не отрывая глаз от профессора, которая рассказывает что-то об истории США. — Иначе, я покраснею, как девчонка. Хочешь меня опозорить?

Я спохватываюсь и отворачиваюсь. Надо бы усмехнуться на его шутку, но мне отчего-то становится стыдно.

Чёртов-придурок-Гилл.

— Эй, Фрейзер, — легонько пихаю я его плечом, прежде чем успеваю обдумать как следует следующий вопрос: — А у тебя есть подружка?

Дерек бросает на меня короткий взгляд и самодовольно ухмыляется:

— Нет. А что? Хочешь ею стать, Остин?

— Не-е-ет, — фальшиво смеюсь я. — Парни — это не моё.

— Так ты… — впивается в меня взгляд голубых глаз, в которых горит неподдельное удивление. — Ты по девочкам?

Вот же чёрт!

Клянусь, я прикончу Гилла, если мне, упаси Господи, доведётся встретить его вновь.

— Нет, Фрейзер, составлять тебе конкуренцию я не стану, — хмыкаю я. — Просто… Просто сейчас меня не интересуют отношения. Вообще. Опыт, знаешь ли, был не совсем удачный…

Чёрт, вот зачем я ему это рассказываю?

Впрочем, мой опыт в отношениях действительно был дерьмовым.

Если не хуже.

— Что так? — загораются глаза напротив. — Безответная любовь?

— Она самая, ага, — ворчливо откликаюсь я и отворачиваюсь. — Всё, проехали.

Фрейзер тихо хихикает, а затем подытоживает наш странный диалог:

— Ты забавная, Остин.

Нет, я не могу ему нравиться в том самом плане. Я уже давно не та, кем была год назад. Та Сабрина, да, вполне могла нравится ему всерьёз. Она старалась: пользовалась косметикой, наряжалась, волосы отглаживала до металлического блеска…

Была наивной и не представляла, чем может обернуться тот интерес, который вызывала у парней и от которого у неё буквально кружилась голова.

Я роняю ту самую дурную голову на раскрытую тетрадь и вздыхаю.

Чёрт, ну почему от прошлого невозможно сбежать? Я знаю это, потому что уже пробовала. Оно всегда, чёрт возьми, догоняет. С какой бы скоростью ты не бежал.

Наконец, занятие заканчивается, мы с Фрейзером прощаемся до понедельника, потому что ранее я заверила его, что на игру по бейсболу идти не собираюсь, и я направляюсь к зданию библиотеки Банкрофт, чтобы продолжить работу над докладом.

Впереди меня ждут несколько часов в компании Льва Толстого. Точнее, в компании его биографии.

Но на ступенях библиотеки меня ожидает не очень приятный сюрприз.

Нет, это не Тайлер Гилл, как вы могли подумать.

Это Энтони Ульман, что гораздо хуже.

— Сабрина! — кидается парень мне наперерез. — В чём дело? Я мог бы подумать, что ты не рада нас видеть. Но с чего вдруг?

Вот и подумал бы, принял и отвалил.

Но спасибо уже за то, что здесь и сейчас он один.

— Ульман, — киваю я шатену, пряча дрожащие руки в карманы мешковатого сарафана. — Извини за вчера. Подцепила какой-то вирус, думала, вырвет прямо на стадионе.

— Оу. Ну а сейчас? В порядке?

— Да, но… лёгкая слабость, а так — нормально.

Ульман сужает свои почти чёрные глаза, от которых мне всегда было не по себе, но кивает, принимая мою ложь за правду, и садится на ступени. Хлопает ладонью рядом:

— Давай, присядь. Так здорово, что ты вернулась. Не забыла наши чудные деньки?

Ага, к слову, о прошлом, от которого не сбежать.

Но зато я продержалась целый месяц, о котором у меня останутся добрые воспоминания.

— Ульман, я покончила с той Сабриной, которую ты знал, — остаюсь я стоять.

Парень оглядывает меня снизу вверх и усмехается:

— Вижу. Вчера едва тебя узнал. Выходит, ты сменила не только стиль, но и круг общения?

— Как и интересы в целом, да, — киваю я. — Прости.

— И это всё из-за Логана Хейга? — насмешливо кривит губы Ульман.

Естественно, я вздрагиваю на имени, которое раньше кое-что для меня значило. Перед глазами встаёт обаятельная улыбка с ямкой на щеке и глаза цвета лазурного океана. Светлые кудри, в которые до зуда в ладонях хотелось запустить пальцы.

Я отгоняю от себя болезненные воспоминания и всё же опускаюсь на ступени.

Я не видела его вчера на тренировке…

Интересно, ему сказали, что я вернулась? Хотя нет. Не интересно. Не должно.

— Почему ты решил, что дело в нём? — спрашиваю я у Ульмана.

— Ты можешь не переживать о нём, Сабрина, — усмехается он. — Этот предатель год назад перевёлся в Стэнфорд, и теперь считается нашим злейшим врагом. Он… Он обидел тебя тогда, да?

— Перевёлся? — удивляюсь я. — И ваша дружба…

— С ней покончено, да, — кивает шатен. — Я не жалею, если что. Хейг никогда не отличался порядочностью. Та вечеринка… — Тут парень морщится и смотрит на меня с долей жалости, что меня смущает, и я отворачиваюсь. Ульман продолжает: — В общем, забудь об этом уроде, Сабрина. Он тебя больше не побеспокоит.