Одержимый
Шрифт:
– Почему вы отца называете по фамилии?
Слушал тот с интересом, вот и уточнил.
– Мой отец погиб в Сингапуре, я считаю, что отец тот, кто воспитал, а не кто народил. К слову, Руднев с этим был согласен. Думаю, признание меня сыном – это его извинение такое.
– Понимаю. Какие дальнейшие планы?
– Вернусь в Париж и доучусь.
– Вы слышали, что случилось с телом вашего отца?
– Да, слухи доходили.
– В похищении обвиняют англичан, хотя они всё отрицают.
Это меня удивило, к сбору информация я ещё не приступил, а вот дальнейшие слова чиновника Дворянского собрания меня больше поразили своей беспринципной наглостью. Тот сообщил, что отец пожелал продолжения моего участия в войне, в разговоре
– У меня нет желания продолжать участвовать в этой войне, – ответил я, на что тот с укоризной покачал головой.
– Предсмертные просьбы или желания предков нужно уважать. Обязательно выполнять.
– Я подумаю, – коротко ответил я, прикинув, что этот Синцов скоро умрёт очень непростой смертью. Меня взбесить сложно, хотя и возможно, а этот господин умудрился это сделать всего парой фраз. От имени «отца» он говорит, ушлёпок. Нашёл кому это сказать.
А так мы ещё немного пообщались, я узнавал, что мне нужно, по оформлению загранпаспорта, ну и остальное. Случайно в беседе проскользнуло, что регистрацией нового дворянина интересовалась канцелярия императора, это было уже после дуэли, копию оформленных бумаг затребовали, там приведены все особые метки на теле и внешнее описание. Мои новые. Две родинки, специально для опознания их сделал, ну и внешне похож. В общем, это немного насторожило, но не сильно. Покинув здание Дворянского собрания, я вернулся в отель. Дальше я занялся оформлением загранпаспорта, это на неделю, и то я простимулировал кого нужно финансово и нанял парнишку, описав, что хочу знать. Тот стал собирать информацию, в основном из газет. Он работал в отеле половым. Нормально, собрал что нужно быстро.
Так, тело Руднева пропало, что подняло изрядный переполох, даже жандармы искали. Не понятно, какими путями, но вышли на английское посольство. Да и те суетились больше всех, выясняя, действительно ли Руднев погиб, или это какая-то уловка, и видимо, чем-то навлекли на себя подозрения. До сих пор разбираются. Это ладно, тело якобы «моё» нашли, обгоревшее, в заброшенном здании. Решили, что англичане от улик избавлялись. По двум наградам опознали, те оплавились, но у меня именно такие были. Я в доме в гробу в парадной форме лежал, когда якобы тело похитили. Награды и сейчас в хранилище, память. Интересно, чей труп это был? Хотя не важно, по мне так даже удачно сложилось. Но похороны прошли, у меня теперь могила имеется, причём такая… со склепом. Я посетил, надпись на склепе, что там лежит граф Руднев, это странно, удивило, титул мне Николай так и не дал, бумаги я не видел. Какой ещё граф?..
В доме моём живёт сын Руднева, с матушкой своей и братьями, недавно приехали и в наследование вступили. Имение тоже по наследству оформляли. Бюрократия имела место быть, ещё идёт оформление.
Теперь по войне. Японские армии выстояли, у них запасы накоплены были в Корее, и неделю назад подошли английские броненосцы, а теперь уже японские после передачи под их флагами ходят. Всеми правдами и неправдами те нашли семь единиц, плюс три броненосных крейсера, но это старый хлам, и сняли блокаду с Японии и Кореи. Был бой, линейный, наши потери два броненосца, «Цесаревич» и «Полтава», и один броненосный крейсер, «Рюрик». Японцы потеряли один броненосец и все те три броненосных крейсера, их в линию поставили, хлам этот; пока наши азартно их обстреливали, те по новейшим броненосцам били. Иессен увёл уцелевшие корабли во Владивосток – они так побиты, что ремонт будет не один месяц идти. Японцы не преследовали, после боя состояние их кораблей было не лучше. А тылы флота из Артура тот вывез ранее, осада там продолжалась. Генерал Кондратенко ею командовал, я там от предателей всё подчистил, надеюсь, не наведут его под снаряды японцев, как в каноне было.
Пять дней я уже в столице, всё выяснил, что хотел. Не всё понравилось. Заодно узнал, почему этот неуважаемый мной господин Синцов так озабочен был отправить меня воевать. Сам рассказал. Потом я его с грузом в полынью Финского залива отправил. Дёргался, мычал кляпом, не хотел под лёд. Нет, влез в мои дела, так теперь это личное. А это бывшая жена Руднева подсуетилась, я так понял, опасалась сильно «старшего сына» бывшего мужа: вдруг я в наследники пролезу, вот и сговорилась с этим типом. Долго торговались и сошлись в цене. Там похоже ещё и до постели дошло. А ночная кукушка кого угодно перекукует. Дура баба, то, что «старший сын» не наследник и быть им не может, прописано в документах, но ей этого, видимо, мало. А на войне всякое может случиться, да и подальше от столицы услать хотела видимое подтверждение измены мужа. Какая измена? По написанной мной ложной биографии ребёнок рождён до её брака с Рудневым. Может, и её зачистить? Я об этом размышлял, обедая в зале ресторации отеля, когда, испросив разрешения, напротив меня сел незнакомый мужчина. На вид лет сорока. Что важно, он был во флотском мундире капитана первого ранга. Две награды, видимо за выслугу, не боевые. И судя по тому, как засуетились половые, быстро его заказ к столику доставив, тот заказал всё заранее.
– Действительно на отца похож. Почти одно лицо. Только молодое, – сказал капитан.
– Вы ещё кто? – прямо спросил я.
– Да, простите, мы не представлены. Капитан первого ранга Вознесенский, контрразведка флота.
– Простите, что перебиваю, у вас родственника нет в Артуре? Лейтенант Вознесенский.
– Есть, брат младший, командует миноносцем в Первом дивизионе. Знакомы?
– Да, встречались.
Уточнять я не стал, что близко знаком с его братом, но по прошлой жизни. Там тот принял под командование трофейный миноносец «Оборо». Да и в этой жизни не раз видел его. Сейчас тот уже капитан второго ранга, старший офицер на бывшем «Телботе».
– Ясно. Так вот, у меня вчера разговор с господином Синцовым был, он сообщил, что вы изъявили желание поступить на флот и отправиться воевать с японцами.
– Ваш Синцов немного сумасшедший, эти его бредни я тоже лично слышал, но почему он так решил, до сих пор не понимаю, – пожал я плечами, доедая омлет с овощами.
– У вас есть боевой опыт службы на вспомогательном крейсере.
– Есть, два боевых рейда, два месяца побегал по водам Жёлтого и Японского морей. Даже на севере Тихого океана перехватывали купцов. Ну и что?
– Где служили?
– «Ока». Последняя должность – рулевой призовой команды.
Я ничем не рисковал, «Ока» не вернулась из боевого выхода, часть команды выжила и попала в плен, причём я это видел своими глазами, когда топил бывшего англичанина из отряда Камимуры, а тот успел догнать и утопить русское вооружённое судно. Так что я мало чем рисковал, свидетелей нет, а судно постоянно в море, вело охоту и досмотры. Да и под другим именем я якобы служил, под настоящим, что дала матушка.
– И не хотите послужить своей Родине?
– Родине? Я вообще-то имею гражданство Французской республики, пусть и на другое имя. Вы имеете в виду старой-новой Родине? Так я уже служил добровольцем, причем неплохо. Те два месяца. По мне так достаточно. И деньги призовые я успел получить, не скажу, что огромная сумма, но достаточная. Свои вложил и небольшую квартиру в Париже купил, не центр, конечно, но район достойный и до университета идти минут пятнадцать.
– Ладно, вижу, что вы действительно не имеете желания служить. Спрошу прямо, у вашего отца были контакты с корейцами, мы, к сожалению, как ни искали, выйти на них не смогли.