Одесская школа
Шрифт:
––
Да… Великолепный век Одессы остался в прошлом. В постсоветское же время большинство исторических зданий центра Одессы не реставрировалось вовсе, огромные подпорки поддерживали уже не только развалюхи Молдаванки, но и дореволюционные многоэтажные дома центра города – с обваливающейся лепниной и трещинами от основания до крыши. В XXI веке от ветхости обрушались уже не только балконы, но и целые дома, причём, часто вместе с жильцами, которые не были выселены из аварийного жилья.
Улица порто-франко
Так я ж – про
Анекдот:
– Вам нравится Бабель?
– Смотря, какая бабель…
Анекдот смешной, но сам Бабель мне не очень нравится. Из-за его произведений многие думают, что старая Одесса – это сплошь одни бандиты, фраера и биндюжники, как будто никакой культуры и тем более, искусства в городе не бывало. А это – не так.
Между прекрасным когда-то центром Одессы и постоянно разрушающейся, уходящей в катакомбы Молдаванкой проходит чёткая граница – улица Старопортофранковская. В советское время эта улица называлась Комсомольской и многие из наших одноклассников буквально «родились на Комсомольской». Причина проста: на этой улице располагался роддом.
Спрашиваешь:
– Ты где родился?
– На Комсомольской.
– Я – тоже!
И все понятно: типа, правильно родился, всё на своих местах.
Зачем мы спрашивали друг друга где кто родился? Не знаю. Разве мало родиться в одном городе, на соседней улице? Как будто рождение в одном роддоме придает ещё больше общности, ближе – только родиться от одной матери или отца.
"Многие хотели бы родиться в Одессе, но не всем это удаётся", как сказал Леонид Утёсов.
Когда комсомольцы кончились, нашей улице Комсомольской вернули «историческое название», которое не раз было помянуто гражданами «не злым тихим словом» при заполнении многочисленных бумаг. Еще бы! Не совсем понятное трёхсоставное слово «Старопортофранковская» из двадцати одной буквы часто даже не вмещалось в графы документов и не все способны были выговорить с первого раза непонятную «абракадабру». Зато уже многие усвоили, что в XIX веке в Одессе был режим свободной беспошлинной торговли, порто-франко, что и способствовало быстрому экономическому росту и процветанию города.
Изначально Одесса построена по единому плану. Её прямые улицы разбиты на кварталы и вечно продуваются свежим морским ветерком. Однако, Старопортофранковская улица огибает собой исторический центр города, чётко отделяя центральные районы от Молдаванки. И в своё время это была настоящая граница, где с 1817 года был вырыт огромный ров длиной 25 километров, шириной 3 метра и глубиной 2 метра. Ров охранялся кордонной стражей.
Дело в том, что порто-франко, дарованный Одессе правительственным указом, предполагал беспошлинный ввоз, хранение и продажу товаров, доставленных морем, только на территории города. А граница города одно время и определялась локацией нашей улицы. Здесь стояли таможенные пункты на основных магистралях, например, на Тираспольской. Молдаванка же в то время была пригородом.
С порто-франко разобрались. Но почему же «старо»? Дело в том, что такое расположение границы оказалось неудобным с практической точки зрения: за чертой города оказались источники водоснабжения и продуктов питания. Через девять лет граница порто-франко была перенесена подальше, а на месте рва вырос Внешний бульвар, который стал застраиваться домами.
Стоит заметить, что не только город получал огромную выгоду от порто-франко, но и промысел контрабандистов процветал: за пределы города товар переправляли по разветвлённой сети катакомб – подземных ходов, оставшихся от добычи ракушечника, из которого построена большая часть старой Одессы. Ещё в советское время в катакомбах находили остатки внушительных складов контрабандистов.
И вот на этой улице, такой же длиннющей, как и её название, располагалась наша школа: не на Старопортофранковской, нет, тогда – на Комсомольской улице.
Розоватый мини-Хогвартс
Школа находилась в старинном здании, в котором раньше была гимназия для девочек.
– В эту женскую гимназию ходила ещё бабушка Марина! – с интонацией секретности и восторга сообщила мне мама перед самым первым школьным звонком, видимо, чтобы пробудить во мне энтузиазм к учебе в школе.
Я никак не могла представить нашу пышную одесскую бабушку в образе гимназистки, и энтузиазма не прибавлялось. Но школа!
Наша двухэтажная школа была памятником архитектуры, возведённым в конце XIX века, имела выступающую центральную часть и два «крыла». Она была очень похожа на замок с башенками, украшенный стилизованными колоннами и орнаментом. Сегодня вряд ли можно было бы ее описать без сравнения с Хогвартсом, но, конечно, с уточнением «мини»: розоватый мини-Хогвартс, так бы я её назвала.
Школа занимала почти весь квартал, и территория вокруг нее была огорожена стильной ажурной оградой – именно ажурной оградой, а не забором. Пространства вестибюля и коридоров казались в детстве очень большими, потолки и окна – необычайно высокими, а массивная входная дверь с сильной пружиной – тяжёлой, особенно, когда опоздаешь на первый урок…
Вестибюль с неубиваемым полом из мраморной крошки завершался высокой аркой. Две ступеньки вверх приводили на площадку, от которой вправо и влево разбегались коридоры «крыльев» (справа учились малыши, а слева были кабинеты биологии, географии, труда и начальной военной подготовки).
От центра вверх взлетала широкая центральная лестница с коваными перилами и ступенек через 15 делилась, почти так же, как и в одесском оперном театре, на две лестницы, ведущие на второй этаж. На втором – актовый, он же и спортивный зал, кабинеты химии, физики, точных наук, истории и языков с литературами, учительская и кабинет директора.
Все это величие, которое в первом классе казалось целой вселенной, с годами уменьшалось… уменьшалось… и казалось уже не таким большим, не таким пугающим и поглощающим, а к выпускному классу – и вовсе тесным, как скорлупа для птенца.