Один из леса
Шрифт:
– И ты… – начала она.
Я перебил:
– И я с тех пор ничего не боюсь. Не потому, что такой крутой, просто разучился. Как будто выжгло это из меня тогда… Все, забудь, что я рассказал. Больше не буду про это. Как тебе этот Борзой, очень не нравится?
– Конечно, не нравится! – вскинулась Ксюха. – Он трус! Женщины это чувствуют.
– Сильно достает?
– Сильно, – вздохнула она и медленно-медленно повела ногтем вниз по моей груди. – Но теперь ты меня защитишь?
– Я постоянно возле тебя не буду. А Борзой
Пока я говорил, палец продолжал ползти вниз, достиг моего живота и пошел дальше.
– С ним надо вопрос решить раз и навсегда, – заключил я, взял руку Ксюхи и вернул ее обратно на грудь.
– Как это – решить вопрос? Ты его убьешь?
– Какая тебе разница, что я с ним сделаю? Тебе нужно, чтобы он больше не приставал. Правильно? Вообще не появлялся, ни когда я рядом, ни когда меня нет.
– Ну… да, – согласилась девушка. – Конечно, я этого хочу. Но что ты можешь сделать?
– Что могу – я сделаю. Но мне надо, чтобы и ты кое-что сделала. Помогла немного.
– Как?
– Знаешь лесопилку где-то в километре на юг отсюда?
– Знаю, ее все знают. Заброшенная, там еще речка рядом.
– Правильно. Сейчас мне надо поспать, а после обеда… Слушай внимательно…
Лесопилку окружал высокий забор в проломах, неподалеку по дну каменистой расселины текла быстрая холодная речка. Здесь было несколько строений, и самое большое – столярный цех. В центре его стоял станок для распилки бревен, с широкой станиной, из которой выступал ржавый диск циркулярной пилы.
Плотно обмотав полосками меха доставшийся в наследство от Кирпича резиновый молоток, я уселся на балку над входом. Цеховые ворота выломаны, в проем задувал ветер, шевелил траву, проросшую между половыми досками.
– Ксюха! – позвал знакомый голос, и в проеме возникла тень. – Ты где? Сама ж сказала приходить, а теперь прячешься!
Донеслись шаги.
– Хватит, вылазь давай, – недовольно добавил Борзой, входя внутрь.
Когда он прошел подо мной, я согнул ноги в коленях, зацепился ими за балку и кувыркнулся лицом вниз, взмахивая молотком.
Хрясь – и Борзой без звука валится на пол. Хватаюсь за балку свободной рукой, спрыгиваю, выдергиваю из чехла на бедре кочевника обрез, потом бью его молотком еще раз – по темени.
Нога снова болит. Наплевать. Спустя минуту Борзой лежит на станине, руки-ноги разведены в стороны и привязаны к скобам, диск пилы – аккурат между ног. Устрашающее зрелище, жаль, что не получится запустить станок, электричества на лесопилке давным-давно нет.
Пока Борзой не очнулся, я хорошенько обыскал его. В сумочке на ремне обнаружилось тридцать железных рублей, небольшой брусок золота, десяток начиненных дробью патронов к обрезу, начатая пачка сигарет «Кэмел» и коробок спичек.
Когда Борзой пришел в себя, я с сигаретой в зубах прохаживался вдоль
– Снова ты, сучара?! Тебе чего надо?! Тебя же уроют, падлу!
– Не строй из себя смелого, – посоветовал я. – Ты не смелый, мы оба это знаем. Времени мало, сейчас ответишь на мои вопросы, тогда отпущу.
Последнее было ложью, но я не собирался быть с ним благородным.
– Да хрен тебе на рыло! – снова заорал он. – Знаешь, что наши с тобой сделают? Метис что сделает?! Освежует живого! Голову отрежет и в зад засунет! А ну отпустил быстро!
Я опять прошелся вдоль станины, затягиваясь и выдыхая дым через нос. Потом взмахнул рукой…
– А-а-а-а!!! – завопил Борзой, когда молоток впечатался в его лодыжку.
– Ты что творишь, тварь паскудная?! Прекрати!!
Я еще раз ударил по тому же месту. Он взвыл дурным голосом. Удовольствие от всего этого я не получал ни малейшего, но именно поэтому дело нужно было закончить побыстрее. С видом маньяка, покачивая молотком, снова обошел станину. Наклонился над Борзым. Глаза его наполняли злоба и страх. Те самые злоба и страх, о которых говорила Ксюха. Я показал ему раскрытый нож:
– Это – моего напарника. Которого вы схватили вчера.
– Так ты… – выдохнул он изумленно. – Я думал, из-за девки! А ты охотник?! Мутант, тварь! Урод шизанутый! Мы же тебя растерзаем, суку беспородную, мы…
Я сделал быстрое движение ножом, и алая нить протянулась через его шею у подбородка. Потекла кровь.
– Прекрати! – взвизгнул он.
– Отвечай на вопросы, иначе буду тебя то бить, то резать. Резать – и бить по ране. Охрененная боль. Поэтому лучше просто отвечай на вопросы, Борзой. Михаил жив или нет?
– Пошел ты к матери!.. – завопил кочевник и захлебнулся, когда молоток ударил по подбородку снизу. Кровь из разреза брызнула, как под давлением, потекла по шее и скулам.
– Не надо мать всуе поминать, – посоветовал я. – Жив или нет?
– Жив он! Жив!
– Тихо говори. Тихо и внятно, чтоб я не переспрашивал. И возьми себя в руки, ты мужик или курица? Просто отвечай на вопросы. Ты понял?
– Понял, – прохрипел он.
– Где держите Михаила?
– В грузовике. На нашей стоянке грузовик крытый…
– Знаю. Зачем его схватили?
– Ну, нужен для чего-то Метису.
– Для чего нужен? Мы – простые охотники. А вы приехали за пятнадцать километров. Для чего?
Он часто моргал, глядя на меня. Потом сказал:
– Не знаю я. Не знаю! Метис никогда не говорит, что задумал.
Зрачки Борзого расширились, когда лезвие ножа плашмя прижалось к щеке под веком так, что кончик почти коснулся глаза.
– Сейчас вырежу тебе глазное яблоко, – пообещал я. – Отвечай: для чего выкрали моего напарника?