Один из леса
Шрифт:
– Ну…
– Так вот, в такие места на болотах лучше не соваться, – пояснил я. – Это означает, что там может быть окно из воды, ну, или трясина, сильно топкий участок.
– Во как… – протянул Шульга. – Запомню. Так о чем я? Да! А потом, уже после раскола, к нам заявился этот Метис. Я тогда как раз дежурил, видел, как его в штабную палатку отвели. О чем-то они там долго втроем терли. И когда Метис ушел, в палатке поднялся спор. Ругань даже. В общем, я так понял, что Метис что-то предложил, Шульгина условия не устроили или само предложение не прокатило, а командиру нашему понравилось. Ночью Фара
– Пообещал много чего – в результате чего? – уточнил я.
– Не понял?
– Ну, что должно произойти, после чего вы это «много чего» получите? Вот перейдем мы болото, и что дальше?
– А-а… да мутант его знает. Разбогатеем все. Не знаю точно, но в какое-то важное место попадем. Вот придем – и увидишь.
– Не думаю, что ваши Фара с Метисом возьмут меня в это место. До края болота доведу, а там скажут: иди себе, проводник Стас, на все четыре стороны.
– Ну, хоть денег заработаешь.
В последнем я тоже сомневался, но озвучивать свои сомнения не стал. Впереди тускло-синим пятном замаячила еще одна «болотная туча», на этот раз совсем небольшая, с человеческую голову, и круглая, как мяч. Она плавала на поверхности воды, слегка покачиваясь. Мелкая, едва заметная рябь искажения расходилась вокруг.
– В обход, – бросил я через плечо, – за мной след в след, очень осторожно.
Зашагав вокруг аномалии, спросил у маленького дезертира, который затрусил прямо позади, дыша в спину:
– Слушай, а почему у тебя кличка такая – Шутер? Странная какая-то кликуха.
– Кликухи у собак, – обиделся он, – а у нас, людей, прозвища.
– Хорошо, пусть будет прозвище. Что это вообще значит – Шутер?
– Да меня так парень один в лагере назвал. Сразу и прижилось почему-то. Вроде так раньше назывались игрушки.
– Какие еще игрушки?
– Ну, компьютерные игры. Про компьютеры-то еще хоть помнишь?
– Помню, конечно. Они и сейчас есть, я видел пару рабочих, к ветряку подключены.
– Есть-то есть, только Интернета уже нету. В общем, были такие игрушки, где нужно бегать и стрелять, стрелять и бегать. И они назывались «шутерами», это с другого языка перевод как бы.
– А ты тут при чем?
– А я стрелять добре умею, – похвастался он.
– Снайпер, что ли?
– Нет, не снайпер. Из этого вот, – Шутер похлопал по своей М-16, – могу всю очередь точно в яблочко засадить, с приличного расстояния. Рука твердая у меня. А вообще, странное дело, – продолжал он задумчиво, – мы вот бегаем, стреляем – и это жизнь наша. Реальная, от которой нам никуда и не деться. И она многим не нравится. Скажешь, нет? Но такова, блин, суровая окружающая действительность, и тут ничего не поделаешь. А когда-то люди игралив такое. Играли! Развлекухи им в жизни не хватало! Странно же…
Я пожал плечами и спросил:
– Так ты до Пандемии с оружием был связан?
– Я вообще-то сантехником был, – признался он. – То есть в ПТУ учился на сантехника.
Потом Шутер нагнал меня, засеменив рядом, оглянулся и хихикнул. Кинув взгляд через плечо, я спросил:
– В чем дело?
Метис приотстал, Фара шел
– Командир наш к Альке неровно дышит. – Шутер заговорил еще тише: – Он к ней и раньше клинья подбивал, а она его отшивала. И у него никаких шансов не было с ней… Ну, ты понимаешь, она ж сеструха майора. В целом такая боевая девка. Брату своему помогала, занималась в основном обеспечением, фуражом. А Фара взял и уволок ее с нами. Толку от нее немного на самом деле, но он, наверное, думает, что теперь-то сможет ее уложить. Хотя она его вообще не терпит… Э, Стас, слушай, а что это там – кричит кто-то вроде?
– Стоять! – я вскинул руку.
Все остановились. До сих пор мы шли по относительно безопасной части болота, но впереди начинались более труднопроходимые места. Там поблескивала темная вода, усеянная островками рыже-зеленой травы. Чтобы двигаться дальше, нужно прыгать с одного на другой, и при этом рискуешь, что один из островков окажется сплавиной, или, как их еще называют, зыбуном, – крепким с виду островком мха и прочей растительности, под которым вода. Разойдется все это дело под ногами, и провалишься с головой.
Я прислушался.
– Мутантом буду – кричит кто-то, – сказал Шутер. – Только непонятно как-то, не разберу. Поет он, что ли?
– Кто это может в болоте петь? – не поверил сзади Серый.
– Заткнуться! – велел я и снова прислушался.
В тишине спереди доносился голос, который то ли кричал, то ли пел.
– Это что такое, а, Стас? – не успокаивался Шутер. – Кто это в болоте у тебя песни распевает?
– Так, слушать меня! – Я повернулся: – Мы с Шутером идем на разведку. Как отойдем метров на пятнадцать, за нами пойдут Кузьма… Нет, Кузьма у вас ранен. Пойдут Серый и Рыба. Будете нас прикрывать и контролировать. Ясно?
Серый вопросительно поглядел на своего командира, тот кивнул.
– Рыба, выполняй, – сказал Метис.
Я добавил:
– Идите осторожно. Даже если ставите ногу на твердую с виду землю, все равно аккуратно. Сначала надавить, потом переносить на ногу вес тела. Вы меня слушаете или нет? Бритый, ты слушаешь?
– Да слушаю я, – ответил Серый. – Все ясно, пошли.
– Не «пошли», а делай, как я сказал. Ступишь на зыбун – тебе будет плохо, не мне. Остальные пока ждут тут. Когда увидим, кто там шумит, я пришлю одного человека назад с сообщением.
Спустя минуту я тихо сказал идущему рядом Шутеру:
– Слушай, ты легче шагай, нежнее, а то плюхаешь, как бегемот.
– Да я стараюсь, – ответил он. – Но у меня ж нет такого опыта, как у тебя. Да что ж там такое, а? Ты послушай, правда ведь поет кто-то!
Пение доносилось все громче. В какой-то момент оно стихло, но, когда мы прошли еще немного, зазвучало опять. В тишине болота мужской голос весело и слегка безумно орал в ритме бодрого блюза:
– А я к торговцу спешу… А в рюкзаке моем товар… Меня сегодня ожидает фантастический навар… Но дверь никто не открывает… И, э… как же там дальше? – Он помолчал. – Заперта на засов… Неподалеку наблюдаю стаю бешеных псов… Я в победе уверен, от собак отобьюсь, ведь это, братцы, натуральный сталкерский блюз!!!