Один из леса
Шрифт:
Хлюпнуло, и голос смолк. Мы с Шутером недоуменно переглянулись. Рыба с Серым маячили сзади. Я поднял руку, показывая им, чтоб оставались на месте, и пошел дальше.
Вскоре взгляду открылась лужа, посреди был островок, а на самом деле – зыбун, про который я говорил спутникам. Посреди зыбуна, из лужи поменьше, торчала голова.
Я понял ситуацию так, что человек шагнул туда – и провалился. Голова была измазана грязью, волосы слиплись, посреди черного лицо посверкивали белки глаз. Лицо, кстати, было щекастым, с
– Вчера какой-то иностранец, реальный джентльмен, пытался мне начистить морду в кабаке «500 рентген»… Не знал тогда еще бедняга, он связался не с тем… Ему поставлю пять фингалов и создам кучу проблем… Всегда готов начистить рыло, а потом я напьюсь! Ведь это, братцы-мутанты, сталкерский блюз!
Голова смолкла и принялась двигать челюстью, будто что-то жевала.
Вряд ли все это было какой-то хитроумной ловушкой, но я не спешил подходить ближе, решив сначала получше оглядеться. Шутер, не выдержав, окликнул: «Эй, мужик!» – и, прежде чем я успел его остановить, шагнул вперед.
Песня смолкла.
– Мужик, ты зачем там сидишь? – спросил маленький дезертир, подходя к луже.
– А-а-а! – заорала голова. – Люди! Как я вас ждал, чтоб вы только знали!
– Именно нас? – уточнил я, тоже приближаясь. Внимательно оглядел окрестности – вокруг ничего подозрительного – и снова поднял руку, показывая идущим сзади, что можно подтягиваться.
– Не, ну не конкретно вас, чувачелло, а хоть кого-нибудь, кто б меня отсюда вытащил. Ты посмотри, вон слева дерево. Оно подгнившее, сломать легко, веток почти нет, даже и срезать ничего не надо. Программа, значит, такая: вы мне протягиваете это деревцо… дерево помощи то есть протягиваете – и я выскакиваю, как родной.
Из-под грязи выпросталась залепленная черным рука и помахала нам.
– Шутер, возвращайся, – велел я, когда Серый с Рыбой остановились возле лужи. – Опиши ситуацию, скажи, что могут идти сюда.
Он поспешил назад, а голова снова заговорила:
– Да вас много, гляжу. А что это вы тут делаете?
– А ты что тут делаешь? Грязевые ванны полезны для здоровья, но пиявки замучают.
Серый с Рыбой настороженно молчали, рассматривая говорливую голову.
– Так стою, видите… – поведала она.
– Давно стоишь?
– Ох, давно уже! Провалился, понимаешь… А тут то ли коряга задубевшая, то ли камень большой в иле, не разберу. Короче, я в это дело уперся ногами и стою. Устал уже стоять. Скоро не смогу, лечь придется – и поминай как звали.
– А как звали? – уточнил я.
– Так Калугой меня кличут.
– Калуга, ты кто вообще такой? – влез в разговор Серый.
– Так охотник, а кто ж еще?
– И на кого охотишься? Тоже на выдр?
– Не-е, – голова помоталась из стороны в сторону. – У меня от их запаха изжога
Голова принялась рассказывать о себе, и вскоре выяснилось, что затянутый болотом человек был как раз тем, кем я представился Метису и Фаре. С той только разницей, что специализировался Калуга на болотных рысях, опасных, к слову, зверях. Если он действительно регулярно охотился на них и до сих пор жив, то это многое говорило о его умениях.
Когда подошли остальные, я коротко обрисовал ситуацию. Калуга слушал наш разговор, широко раскрыв свои выпуклые, как у болотной выдры, глаза и часто кивая.
– Надо его вытащить, – заключил я. – Боров, сломай то дерево.
– Стой, – сказал Метис, и здоровяк, шагнувший было в сторону, остановился. – Зачем вытаскивать?
– Как это зачем? – удивился Калуга из болота. – Ради оказания помощи ближнему своему.
– Ты нам не ближний.
– Ну так и дальнему, дальнему своему тоже ведь помощь надо оказывать! Про заповеди слышал, брат? Божьи заповеди, а? Что засеешь, то и пожнешь. Не бросай в другого камень, он в тебя попадет. Как повернется, так и обернется. Ударили по щеке – бей в ответ. Понимать же надо! Эти заповеди людям даны, чтоб мы жили в согласии и взаимопомощи…
– А есть еще десятая заповедь: не болтай, а то застрелят, – перебил я.
– Вот-вот! – закивал Калуга. – Правильно, хватит болтать, вытащите меня отсюда побыстрее.
Фара вопросительно посмотрел на Метиса, и тот сказал:
– Он нам не нужен, идем дальше. Стас, веди.
– Э, чувачеллы! – всерьез забеспокоился охотник, но замолчал, когда Метис поднял пистолет и прицелился в него. Кажется, он действительно собрался выстрелить пленнику болот в лицо, и я сказал:
– Нет, подожди.
– Почему? – главарь бандитов холодно посмотрел на меня.
– Неизвестно, кого в этих местах может привлечь выстрел. Лишний раз в болоте лучше шум не подымать.
Когда Метис нехотя опустил оружие, я снова обратился к Калуге:
– Так ты болотный охотник. Опытный?
– Опытный?! Тринадцать мутантов тебе в задницу, да я бог болот!
– Если так, то почему в топь затянуло?
– Да это все из-за тех… в Гниловке которые.
– Кто в Гниловке? – сразу насторожился Фара.
– Люди там какие-то засели, а я в ней переночевать собирался, – зачастил Калуга, смекнув, что завладел вниманием слушателей и получил шанс на спасение. – Подошел к ней, а там эти сидят… И давай стрелять сразу. Пришлось уходить. Ну, так уходить, что аж убегать. Ночью почти не спал из-за этого, просидел на островке. Тут же если заснешь, то можешь не проснуться, особенно в одиночку. Выдры на спящих нападают. Из-за этого сегодня совсем квелый был, сонный и, когда шел, проглядел плавину.
– Что за люди в Гниловке? – спросил Метис.