"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6

Петров Олег Георгиевич

Вперед, на Марс! (часть первая)

Апрель 1982 года

Сколько ни обдумывай, а мысль одна и та же. Как хорошо, что в начале 70-х годов не стали спешить, когда появились предложения минимальными силами сделать облет Марса. Были и планы совершить посадку, только в один конец. Ядерной тяги не было, эта технология только появилась, а на «химии» получилось бы то, что в среде космических энтузиастов называется обидным словом «флаговтык». То есть, прилетели, воткнули влаг, собрали несколько кило камней и улетели. И это только в том случае, если нет ни одной серьезной неполадки.

Нельзя соваться на химической тяге за орбиту Луны, потому что получится грамм на грамм, и любое отклонение от плана станет фатальным. Потеряли, к примеру, немного горючки или окислителя из бака при аварии какого-нибудь клапана, и все, полет можно отменять. И уныло лететь полгода обратно, если не успели затормозиться у Марса. А если успели, то высадка все равно отменяется!

Но если есть ядерный двигатель, то все меняется радикально. На широком кормовом причале висят четыре десантных модуля с атомными буксирами, и даже одного из них хватит, чтобы затормозить полет у Марса или перейти на отлетную траекторию к Земле. И рабочего тела взято почти с двухкратным запасом, в виде воды в огромных емкостях, окружающих капсулы десантных модулей. Именно там экипаж может переждать солнечные вспышки и не получить неприятную дозу радиации. Совсем по-иному воспринимается риск при таком запасе прочности! И время полета сокращается почти в два с половиной раза, меньше проблем с невесомостью и последующей адаптацией.

Впрочем, сейчас на причалах остается лишь три модуля. Отсюда уже не виден привычный межпланетный дом, он остается далеко позади. Бесформенная тень Фобоса, которую они догнали, уплыла куда-то вверх, за пределы поля зрения, и перед глазами остались лишь звезды. Все почти как при посадке на Луну, но это лишь до определенного момента, когда после тормозного импульса пологий эллипс орбиты приведет тяжелый аппарат к касанию верхних слоев атмосферы. И это только кажется, что «несерьезная» атмосфера Марса не может служить опорой для полета. На скорости три с половиной километра в секунду очень даже может!

Было немало споров о том, применять ли аэродинамическое торможение при посадке. Мол, у нас же ядерная тяга, зачем таскать мертвый груз в виде парашютов и тяжелого теплозащитного экрана? Но потом решили, что гасить три с половиной километра в секунду «своим ходом» при наличии атмосферы слишком расточительно. Запас рабочего тела и ресурс буксиров очень пригодятся поселенцам, а надувной тормозной щиток весит не так уж много. Не тяжелее парашютов.

Командир, конечно, волнуется, но не нервничает. Разница между этими явлениями существенна, а вовсе не волноваться он не имеет права. Тем более, атмосферный участок полностью автоматический, а посадить аппарат на поверхность он, конечно же, сможет. На Луну садился трижды, а сколько раз делал это в симуляторе, не сосчитать. Сесть не проблема. Наверное… И что с того, что посадка на Марс традиционно считается «шестью минутами ужаса»? Это из-за того, что посадкой автоматов никто не управляет, а только беспомощно наблюдает с Земли, как аппарат отрабатывает заранее заложенную программу. Или не отрабатывает, случаи были очень разные. В данном раскладе спуск проводится с орбиты, скорость меньше, пространство для маневров больше.

Но все это в теории, пусть даже отдельные части всего механизма протестированы в беспилотных рейсах, но такой аппарат в сборе садится на планету впервые. И впервые в истории есть люди, для которых почти нет задержки сигнала. Оставшиеся на орбите экипажи узнают о результатах почти мгновенно.

Корабль слегка вздрогнул, но система управления деликатно парировала почти незаметный эффект от наддува огромного тормозного щитка. Пожалуй, этот щиток сейчас самое слабое место, хоть и испытанное не раз в атмосфере Земли. Если он подведет, то кина, как говорится, не будет.

– Тридцать секунд до входа, - подсказал бортинженер.

Когда пролетели эти секунды, стало заметно, что крупные пылинки стали стягиваться назад по ходу движения. Атмосфера пока что оказывает чисто символическое сопротивление, но отпускать визитеров уже не собирается, а через несколько коротких секунд уже навалилась настоящая перегрузка, почти привычная и родная. Шипят и плюются маневровые двигатели, удерживая аппарат в потоке, а с базового корабля, наверно, все сейчас смотрят через стекла купола и иллюминаторов на яркий метеор далеко внизу. Кстати, вдруг вспомнил командир, название этому огромному «Объекту М» так и не придумали. Так долго его собирали из множества частей, что забыли о формальностях. Да кому они сейчас интересны, базовый корабль никогда не был основным действующим лицом…

Чуть меньше минуты оранжевого свечения за бортом, и полет становится более плавным, но и это ненадолго. Скорость уже упала до марсианских двух Махов, чуть более полутора тысяч километров в час, и настает черед парашютов, от которых сорокапятитонный модуль танцует, как лист на ветру. Три огромных купола не могут полностью остановить падение, но скорость очень быстро падает до четырехсот километров в час, а потом и до трехсот. И направление полета относительно поверхности становится все ближе к вертикали.

– Трансзвук, - все так же спокойно доложил второй пилот. – Отстрел щита.

Надувная конструкция не просто отстрелилась, мощные пиропатроны разорвали ее на части и раскинули по сторонам, иначе легкий материал, подхваченный потоком, может повредить парашюты. Когда днище буксира освободилось, в дело вступил радар, поймав четкий сигнал от поверхности.

– Захват! – теперь бортинженер не сдержал эмоций. – Высота шестьсот! Есть наддув ДУ.

Громко лязгнули привода кресел командира и второго пилота, переводя их в вертикальное, посадочное положение. Теперь, перед глазами у обоих появился неплохой вид из окна. А двум пассажирам такое зрелище, увы, не положено.

– Ручной режим, - коротко отчитался командир, берясь за управление.

Еще до того, как бортинженер перещелкнул тумблер, командир выставил тягу посадочных движков на тридцать процентов, и как только бортовая машина перешла в режим мягкой посадки, раздался характерный низкий гул, ничем не похожий на торжественное пение атомного мотора. Двигатели для взлета и посадки такие же, как в лунном варианте буксира, просто их вдвое больше. В остальном все как на Луне, кроме одной малости в виде трех огромных куполов над головой. Потому и малая тяга, можно еще часть скорости погасить за счет дармового сопротивления атмосферы. Но ниже четырехсот метров от парашютов надо избавляться, что автоматика и проделала без всяких напоминаний, после чего командир смело увеличил тягу.

– Отстрел парашютов, - доложил бортинженер. – Высота триста семьдесят, вертикальная сорок. Недолет меньше километра.

Командир уже прекрасно видит местность, изученную по снимкам с орбиты вдоль и поперек. Расставленные марсоходами маячки сделали свое дело, и «десантники» угодили почти в центр посадочного эллипса. Чуть прищурившись, он даже заметил одного их этих полезных колесных роботов. На Луне машина ярко сверкала бы под солнцем, а здесь все не такое контрастное, цветовая гамма мягче и намного приятнее для глаз.