"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6
Шрифт:
– Любопытно, - кивнул Президент.
– А дальше что, политика?
– И она в том числе, - подтвердил Мельников.
– Начали «разрядку на стероидах», как сказали бы сами американцы. Хрущев так вообще готов дружить, зная, что воевать, по сути, нечем. А старик Айк (34-й президент США Д.Эйзенхауэр - прим.авт.) оказался не таким твердолобым, как мы опасались. Вполне пошел на контакт, особенно в свете политической целесообразности, что для боевого генерала не так уж плохо. Подумаешь, чуть сгустили ему во сне краски.
– Да уж, - иронично добавил Иван.
– Если бы он знал, что нет у Советов никаких сотен ракет, а «семерку» нужно готовить к старту несколько суток, и стол для нее всего один. Я совершенно не уверен, что этот «не идиот» не врезал бы всеми силами по СССР в тот же день и час, чтобы покончить с «красной угрозой» раз и навсегда, потому что другого шанса может и не быть. Слава богу, что еще не было тогда «Кихоулов» и «Гео-Аев», а на банальную авиаразведку пауэрсов не напасешься. Да и Хрущев совершенно справедливо не соглашался на «открытое небо», а когда про этот блеф узнали, было уже поздно, и появился плохонький, но паритет.
– Не так уж глуп был этот «кукурузник», - нехотя признал Верховный.
– Хитер был, это да, - подтвердил Иван.
– Но других вариантов не было, на его месте любой вынужден блефовать. А нас все устраивает, лишь бы нашим гениям не мешали. Начинается гонка научных спутников, и до Луны доберутся на год-полтора раньше.
– Вы неплохо подготовились, - одобрил Президент.
– Как я понял, идея с телешоу оправдалась? У вас достаточно расчетного материала?
– Более чем, - подтвердил Иван.
– Мы не зря выпустили джинна из бутылки, отдав систему «в народ». Очень многие проблемы, мешавшие изначально, решили наши энтузиасты, а количество просчитанных сценариев избыточно с большим запасом. Нам остается взять готовые проекты, чуть поправить начальные условия, и готово!
– Похоже, что резервная расчетная группа, которую мы собрали, не понадобится, - сообщил академик.
– Мы пока прекрасно справляемся вдвоем.
– Я не согласен, - твердо возразил Президент.
– Нужно подстраховаться насчет форс-мажоров. Не возражайте, Борис Сергеевич, считайте это приказом. Отберите двоих из той группы, самых толковых, передайте данные Анатолию, он перевезет ребят сюда. Говорите им что хотите, но подстраховка у вас должна быть.
– Но они даже не смогут отсюда выйти до окончания эксперимента!
– вяло возразил Мельников.
– Это минимум два года!
– Мне кажется, президент прав, - вставил веское слово Иван.
– Нельзя так рисковать, нам нужна подстраховка. Я сейчас даже не могу надолго удалиться, чтобы мониторить деятельность наблюдателей и их хозяев. А ты, Борис, не в том возрасте, чтобы сутками не спать, без обид.
– А что мы этим ребятам скажем, когда запрем их на два года под землей?
– мрачно спросил Борис Сергеевич.
– Я понимаю, что дело государственной важности и все такое, но они же совсем молодые! Как они будут здесь торчать?
– Поторчат, - вежливо, но твердо поставил точку президент.
– Вы же знаете, как их отбирали. Все одинокие, все добровольно согласились участвовать, даже не зная сути эксперимента. А этот бункер несколько просторней, чем кажется. Выделим каждому по комнате, будут все удобства, но никаких телефонов и Интернет только на просмотр страниц, никаких контактов вовне. Сможете обеспечить?
– Конечно, - заверил Иван.
– Пустим трафик через нашу «девочку», она все равно скучает, и ее не обманешь. Готовый «демон» для этого у меня есть.
– А как насчет возможного вандализма?
– спросил Мельников.
– Наши новички могут вполне устроить бунт на корабле, дело-то молодое. Не попортят нам аппаратуру?
– Оружия им, надеюсь, не дадут?
– усмехнулся Иван.
– А голыми руками они много не навандалят. Серверные стойки у нас закрытые и весьма прочные, «девочка» в таком же шкафу живет, кабели бронированы, доступ к питанию нашей техники тоже не отсюда. А бунтарей и революционеров до конца кризиса будем направлять в ссылку к психиатрам со стертой памятью. Взамен возьмем других. Увы, а-ля герр.
Верховный задумался, пытаясь вспомнить нерешенные вопросы, но таковых не оказалось. Его давно и приятно поразила хватка и работоспособность этой пары ученых, глубочайшая проработка деталей и, самое главное, вера в успех, без которой начинать такое большое дело бесполезно. Теперь остается надеяться, что они смогут передать свой настрой новичкам.
– Хорошо, действуйте, - дал добро президент.
– Все поручения через Анатолия, как обычно.
– Все сделаем, - заверил Верховного Иван.
– Решение правильное, и нам самим будет спокойнее. А мне давно пора немного отвлечься и более пристально посмотреть, чем там мои бывшие коллеги занимаются.
Вашингтон, 22 декабря 1957 года
Фрагмент внеочередного выступления президента США Д.Эйзенхауэра перед Конгрессом
В последние месяцы многие обвиняют эту Администрацию и самого Президента в том, что они симпатизируют коммунистам и предают наши идеалы и ценности. Более нелепое обвинение трудно себе вообразить!
Предательство наших интересов - это развязать мировую ядерную войну, после которой не останется ни победителей и побежденных, ни коммунистов и капиталистов, но только мертвый мир и радиоактивные развалины. Кто из присутствующих в зале хочет такого будущего? В особенности те, кто носил или носит погоны. Президент как Верховный Главнокомандующий понимает их, как никто другой. Разве наша задача не защищать мир, оставаясь при этом достаточно сильными, чтобы избежать войны?
Теперь о коммунизме, который, как бы ни утверждали наши критики, никогда не станет для нас ничем иным, кроме как архаичной и порочной идеологией, угрожающей всему миру. Мы никогда не примем и не смиримся с агрессивной внешней политикой восточного блока, но значит ли это, что единственный способ победить коммунизм это война на уничтожение? Может быть, есть другой путь решения этого вопроса? Например, доказать, что мы правы, а они ошибаются?
Сможем ли мы - все мы - показать коммунистам не на словах, а на деле, что именно наша страна, наше общество сейчас самые передовые на планете и что будущее принадлежит нам? Доказать не военным уничтожением, а экономически, политически и, если хотите, созидательно? [бурные аплодисменты]