Один на 100.000
Шрифт:
— Да, я не хотела ни с кем делиться, но Аня мне не чужая… Мы все теперь родные — ты, Аня, ваша мама, родители Андрея, наши дети, наши будущие внуки — мы все одна кровь и одни гены. Я хочу сделать Ане этот подарок. Я знаю, Андрей был бы рад… Он мечтал
Олег подхватил Катю и притиснул к себе.
Всё сбылось.
Андрей продолжал жить в своих детях.
А Гелла так и не встретила мужчину своей мечты. Зато у неё было много крутых и щедрых любовников. Она часто о них рассказывала.
Илья исполнил обещание и свозил жену и дочек в Норвегию. Они остались в полном восторге и вырвали у отца клятву свозить их в Австралию, поэтому Илья работал ещё больше и приходил домой ещё позже. Что, впрочем, не помешало его жене родить третьего ребёнка — слава богу, мальчика! У Ильи открылось второе дыхание.
Савва Аркадьевич решил выйти на пенсию и продал «Атомик» Олегу Буковскому. Савва Аркадьевич так и не узнал, что Олег родился девочкой, — он продолжал думать, что в роддоме что-то напутали. Остальные тоже ничего не знали. Или знали, но им было плевать. Разговоров об этом не ходило. Драка Олега и Тараса осталась в корпоративных легендах как драка за сердце координатора Кати.
Тарас устроился на работу в таксопарк и пугал пассажиров байками про переодетых лесбиянок. Пассажиры ставили ему дизлайки, и бедного Тараса лишали премии. Он считал, что в этом виноваты лесбиянки. Иногда он заходил на страничку Кати и ломал голову над тем, как ей удалось родить детей от Ольги. Разве женщина может родить от женщины? Или всё-таки у Ольги был член? Длинный и толстый лесбиянский член… Это сводило Тараса с ума. Секса у него так и не было. Духов он себе тоже не купил. Выбитый зуб не вставил. Проезжая мимо билбордов с рекламой джинсов «Бревис», он плевался и показывал «факи».
Однажды в кладовке Катя нашла папку для эскизов, заваленную старыми игрушками. Она стряхнула с неё пыль и открыла. Внутри оказалась её собственная фотография: Катя самозабвенно танцевала в ночном клубе под лучами зеркальных шаров и вспышками стробоскопов. Она смеялась и манила кого-то вскинутыми голыми руками — кого-то, кто снимал её в этот момент. Позади можно было рассмотреть Анну и других людей — много, много женщин и мужчин. Живая, горячая, пульсирующая человеческая масса. Это был макет рекламы, с которым Олег пришел в «Бревис» на следующий день после драки. Внизу мелким шрифтом было написано: «jeans longa, fashion brevis» — невероятное совпадение креативной мысли! А вот слоган Олег поменял. Вместо «Живи без ярлыков» снимок перечёркивала душераздирающе яркая надпись:
Любите наши души!
Конец