Один поцелуй до другого мира
Шрифт:
— Все верно, — кивнул Ксандор. — И не забывай об этом, когда мы вернемся в наш мир! Не жди привилегий и снисхождения. Если алых жриц признают виновными — пощады не будет!
Ива набрала в грудь побольше воздуха, собираясь высказать Ксандору все, что думает о нем! И… медленно выдохнула: упертого префекта не переубедить.
— Не знаю, кто тебе внушил то, что мы зло, — только и сказала она. — Вот эльфы и орки тоже враждовали столько лет… Мог ли кто-то подумать, что они заключат союз? Против теневиков… Ох, Ксандор. Мне кажется, мы не выполнили миссии. Война — она и есть война.
— Теневики — не живые существа. Это порождения тьмы. Они давно мертвы и делают мертвым все, до чего доберутся, — спокойно, даже буднично объяснил Ксандор и, в ответ на изумленный взгляд Ивы, добавил: — Дорога в Кеймариэль была долгой. Мы о многом успели поговорить с Тильнором.
Он помолчал и закончил:
— Война, что ожидает их, идеальна.
Ива нахмурилась, не понимая.
— Идеальна?
— Война между добром и злом.
Два врага сидели на земле, соприкоснувшись плечами. Рана тянула Ксандора вправо, вывихнутая нога Ивы, на которую больно было упираться, косила ее влево. Ива подумала было, что надо отодвинуться: не дело вот так запросто опираться на ненавистного префекта. Но солнышко ласково пригревало, ветер приносил запахи цветов, какая-то неугомонная пичуга тренькала в листве старого ясеня — Ива вздохнула и осталась сидеть как сидела.
— Пора уходить? — спросила она.
Ксандор хмыкнул. Ива уже научилась различать в этих сдержанных хмыканьях скрытый смех.
— Что?! — вспыхнула алая жрица.
— Ты себя слышала? Эти умоляющие нотки в твоем голосе! «Еще минуточку, еще чуть-чуть!» Неужели так сильно не хочется меня целовать?
Вместо ответа Ива толкнула его локтем в бок, попала по ране. Ксандор побелел, покрылся испариной и посмотрел зверем. Но, к его чести, даже не выругался.
— Прости… Проклятие! Ксандор! Я не должна просить у тебя прощения!
— Не должна. И незачем так орать.
— Хорошо! Целуй! Только быстро!
— Я не могу тебя целовать, когда ты кричишь мне в ухо! Хотелось бы сосредоточиться и на этот раз оказаться там, где планируется! Тебе бы тоже не мешало собраться и…
— Весьма трудно, знаешь ли, сконцентрироваться, когда ты ощупываешь языком мои гланды!
Ива и Ксандор впервые за это время посмотрели в глаза друг другу, замерли, тяжело дыша. Неизвестно, чем бы закончился этот поединок взглядов, но повелитель, про которого они благополучно забыли, решил о себе напомнить.
— Я ждал достаточно! — раздался тихий, вкрадчивый голос, который, однако, заставил Иву и Ксандора отшатнуться друг от друга.
Тиомар плавно опустился на землю, перетек, точно ртуть.
— Я долго ждал. Я хочу услышать объяснения. Поцелуй придется отложить… лет на десять. Когда кана Анадор выйдет из темницы за недопустимые отношения с лучницей своего отряда.
Голос повелителя шелестел, как трава, но Ива заметила, что на дне его холодных, прозрачных глаз плещется яркая синева. Что-то изменилось в Тиомаре за этот день, что-то всколыхнуло его душу, возвращая краски окружающего мира. Даже дворец, Ива заметила это только сейчас, покрылся молодыми, зелеными побегами.
— Он не кана Анадор, — призналась Ива. — А я не Эя. Я говорила правду…
Повелитель
— Мы из другого мира, — подхватил Ксандор. — У вас есть легенды, в которых рассказывается о таких, как мы. О странниках.
История не заняла слишком много времени. Тиомар застыл, словно изваяние, и непонятно было, верит ли он в услышанное или оторопел от наглого вранья. Но вот Ксандор замолчал, а повелитель кивнул.
— Я верю. Не так давно я говорил с одним из странников. С того момента луна умирала и рождалась заново двенадцать раз.
Ива и Ксандор переглянулись. Ксандор был мертвенно бледен. Видно, рана снова беспокоила его.
— Вы ошибаетесь, повелитель! — горячо воскликнула Ива. — Этот способ не использовали десятки… Нет, сотни лет!
— Я не могу ошибаться! — глаза Тиомара вспыхнули бледным пламенем, заставляя Иву опустить взгляд. — Я разговаривал со странником!
— Вы знаете, как его звали? — чужим голосом, будто что-то мешало ему в горле, вытолкнул Ксандор. — Его настоящее имя.
— Да, — уязвленный повелитель сделал длинную паузу, за время которой Ива успела взглянуть на Ксандора, снова поразиться его бледности, и вновь потупиться. — Его звали Роб.
*** 23 ***
Роб. Ива уже слышала это имя: Ксандор произнес его в забытьи, когда Ива ранила его. Кто же этот Роб?
— Он жив? — резко спросил Ксандор.
Странно, но повелитель никак не отреагировал на дерзость. Поглядел снисходительно, как взрослый и мудрый смотрит на бестолкового юнца.
— Он дорог тебе, — Тиомар не спрашивал, он утверждал. — Он жив. Был жив, когда я видел его в последний раз. Хотя едва не погиб от моей руки.
Ива поежилась, ей захотелось почесать спину: показалось, что острые верхушки ростков снова щекочут кожу.
— Смотрю, у вас не принято церемониться со своими.
— Он не был одним из нас, — повелитель ронял слова размеренно, точно каждое было золотой монетой и Тиомар решал, достойны ли странники этого знания.
Сказал и снова замолчал.
— А кем же?..— не выдержала Ива, но Ксандор накрыл ее руку ладонью.
Его ладонь была горячей. По виску скатилась капля пота. Бледные губы сжаты. «Молчи, молчи…» — просил Ксандор этим прикосновением. Ива вдруг поняла, как он боится — впервые за все то время, что она знала его — боится, что повелитель замолчит и ничего больше не скажет про Роба.
— Он был орком, — повелитель все же не стал мучить Ксандора.
Ива подавила изумленный возглас. Хотя чему удивляться? Душа может оказаться в каком угодно теле.
— В тот день я сам вышел в дозор. Достойный правитель должен помнить, что и он смертен, — объяснил он в ответ на безмолвный вопрос, который зажегся в глазах Ивы. — Я победил его в честном бою и почти перерезал горло, но что-то остановило меня. Орк дрался с изяществом, не присущим этим грязным… Хм… Этим существам. Казалось, будто в неповоротливом теле скрывается более умелый и опытный воин. «Кто ты?» — спросил я его. Он удивился, я понял это по глазам. «Я не из этого мира. Меня зовут Роб. Мы застряли, мы не можем выбраться».