Один последний вдох
Шрифт:
Я знаю, что прошёл не совсем через то, через что прошла она, но я так сильно забочусь о ней, что сделаю всё, чтобы помочь ей и сделать её счастливой.
Подъезжаю к её дому, всё тихо. Возможно, её здесь даже нет, но я всё равно должен попытаться. С рацией в руке я подхожу к входной двери и делаю глубокий вдох, прежде чем постучать. Каждый удар костяшками пальцев по дереву вызывает укол беспокойства, пробегающий по мне.
Нервно оглядываюсь по сторонам, прислушиваясь к любым звукам внутри. Но я ничего не слышу. Её, должно быть, нет дома.
Мне не следовало приходить сюда.
Отбрасываю рацию в сторону, она как будто осуждающе смотрит на меня, и я ненавижу подводить Джека. Обыскивая свою машину в поисках ручки и бумаги, я наконец нахожу их, чтобы написать ей записку. Когда я постукиваю ручкой по бумаге, я не уверен, что ещё написать, хотя мне так много нужно сказать, и вдруг это выплёскивается наружу.
Я не сдерживаюсь, пишу всё, что, по моему мнению, мне нужно. В конце концов, мне больше нечего терять.
Сложив лист бумаги пополам, я засовываю ручку под клип на радио и направляюсь к входной двери Фэй, затем бросил письмо в её почтовый ящик. Я надеюсь, что это поможет, но боюсь, что этого не произойдёт, и от этого у меня тяжело на сердце.
Заводя двигатель своей машины, я уезжаю, желая, чтобы она была дома. Я действительно верю, что если бы она просто выслушала меня, то поняла бы, откуда я иду, и впустила бы меня обратно.
Мой телефон звонит по дороге, и я смотрю на него, чтобы увидеть, что это мой адвокат. Я неохотно отвечаю на звонок.
— Если ты собираешься начать откладывать судебные заседания, то судья ни за что не предоставит тебе полную опеку или позволит сохранить основную, — сообщает мне он.
Сукин сын! Это уже восьмой?
— Я…Я плохо себя чувствую.
— Не пытайся разыгрывать меня, Тан. Здесь я на твоей стороне. Я просто прикрыл твою задницу. Если кто-нибудь спросит, то тебе пришлось срочно вылететь в Нью-Йорк, хорошо?
— Спасибо. Мне так жаль. Я не знаю, как я это выдержал.
— Я тоже, и я действительно хотел бы, чтобы ты больше не откладывал заседания.
— Почему? — спрашиваю я его, обеспокоенный тем, что он это скажет.
— Потому что Шарлин была более чем подготовлена и вышла с оружием наперевес. Ты знаешь, что она наняла финансового консультанта?
— Как она может это оплачивать с моих денег? — восклицаю я.
— Это в пределах её месячного бюджета. Очевидно, она действительно не ходит по магазинам.
— Чёрт возьми.
— Да, у неё даже есть спонсор от её пристрастия к шоппингу, которого она сегодня привела в суд, чтобы он поручился за неё.
Из всех дней, по которым я могу скучать, почему именно сегодня? Почему, когда Чар полностью застаёт меня врасплох быстрым ударом прямо посередине? Я должен был предвидеть, что это произойдёт. Я должен был быть там, чтобы что-то сделать.
— Что это значит для меня? — спрашиваю его.
— Я думаю, у неё есть хороший шанс
— Ты серьёзно? После нескольких недель её шарады?!
— Мне жаль, Тан, мне действительно жаль. Я попрошу своего помощника позвонить тебе, когда у нас будет назначена следующая дата суда.
Я заканчиваю разговор, крайне разозлённый. Я вижу чушь Шарлин насквозь. Она не собирается продолжать в том же духе, я знаю, она сломается, она всегда так делает. И суды это увидят, я позабочусь об этом, прежде чем они подвергнут моего сына риску, разрешив ей совместную опеку. Мне и так тяжело время от времени позволять ему оставаться с ней на ночь, разделение поровну может действительно подтолкнуть меня к краю.
Глава 20
Фэй
Подъезжая к своему дому после очередного утра на кладбище, я вымотана — не только из-за недосыпа, но и из-за поиска правильного решения. Я просто хочу, чтобы боль ушла. Вот и всё.
Но я не знаю, как это остановить, и боюсь, что никогда не смогу. Я нажимаю кнопку на двери своего гаража и вспоминаю о Тане.
Даже при том, что у меня с ним нет той истории, которую я разделила с Беном, потерять его всё ещё больно. Но я держусь за свой выбор; я должна. Мы вместе не из-за меня. Я забираю почту перед тем, как войти, и когда я вижу рацию в своём почтовом ящике, моё сердце замирает.
Нерешительно я вытаскиваю её, держа на ладони, как будто это бомба, которая может взорваться. Любое неверное движение может отправить меня в штопор смятения.
На обратной стороне прикреплён листок бумаги, и я возвращаюсь в гараж. Оглядываюсь, чтобы посмотреть, наблюдает ли он за мной. Но на моей улице тихо, всё по-прежнему.
Оказавшись внутри, я не могу удержаться от того, чтобы не открыть записку, его почерк размазывается по белой бумаге, и я не знаю, смогу ли прочесть его слова. Я действительно не знаю, смогу ли я, но я также знаю, что не могу проигнорировать письмо. Как бы тяжело это ни было слышать от него, мне нужно знать, что он хочет сказать.
Фэй,
Пожалуйста, передай это Брэксли. Это много значило бы для нас с Джеком.
Я сожалею о том, через что тебе приходится проходить; ты не заслуживаешь такой боли. Ты не заслуживаешь ничего, кроме счастья, и это то, что я всегда пытался тебе дать. Я хочу, чтобы ты увидела это и поняла, что это нормально — быть счастливой, отпустить боль. В этом нет никакого вреда; это означает, что ты исцеляешься. Я всегда здесь для тебя, и я никогда не хочу, чтобы ты забывала о том, что у вас с Беном было. Ты сама сказала, что Бен хотел бы, чтобы ты двигалась дальше. Он был удивительным, храбрым человеком, который всегда будет жить в твоём сердце. Как ты всегда будешь жить в моём.