Один процент тебя

Мишель Гросс

Мне было стыдно, и снова захотелось заплакать.

По дороге к дому Элайджи я держала Люси за руку, так как на улице было темно. Наверное, мне следовало предупредить его что мы придем, но в конце концов важно было только то, чтобы мы снова будем все вместе.

Я дважды постучала костяшками пальцев по двери, прежде чем опустила руку и снова обхватила ладонь Люси. Нервная дрожь пронеслась у меня в животе, когда я услышала его шаги, приближающиеся к двери.

Наши глаза встретились, как только он открыл дверь, и в этот момент вся моя злость показалась детской и нелепой. Несколько коротких часов, проведенных вдали от Элайджи, показались мне вечностью, а увидеть его сейчас...

Его адамово яблоко подрагивало, когда он сглатывал и смотрел на меня, словно был удивлен и счастлив, что я пришла. Этого было достаточно, чтобы слезы хлынули из моих глаз.

— Прости, — пролепетала я, прежде чем его огромные руки обхватили нас с Элаем.

— Спасибо, блядь. Я собирался идти к вам. Собирался вломиться, если понадобится. Ты ожидала, что я буду спать один теперь, когда ты приучила меня быть рядом с тобой?

Его дыхание опаляло моё ухо, а голос был хриплым шепотом, отчего мою кожу начало покалывать, когда я прижалась мокрым от слез лицом к его плечу. Элай что-то бессвязно бормотал, дергая Элайджи за рубашку.

— И меня тоже!

Люси потянула меня за штанину.

Элайджа наклонился и поднял ее на руки.

— Без тебя никак.

Ее маленькие ручки обхватили нас с Элайджи, и, честно говоря, этот момент был самым идеальным на свете.

— Снова все вместе, — весело сказала Люси, и я рассмеялся, задыхаясь от чувств, которые были настолько хороши, что заставили бы плакать любого.

В тот вечер было много слез.

Когда я смотрела на заросший щетиной подбородок Элайджи, а затем увидела его темные глаза смягчившиеся, когда он улыбнулся Люси, все снова стало хорошо. С самого начала между нами все складывалось хорошо. Элайджа сделал то, на что у меня не хватило смелости — ответил. По дороге сюда я пообещала себе, что научусь не позволять людям контролировать мои чувства. Я знала, что на это потребуется время. Хорошо, что рядом со мной был Элайджа. Я вдруг почувствовала себя очень хорошо от того, что он заступился за меня, я очень устала все делать сама.

Без слов, он каждый день доказывал своими действиями, что я могу на него положиться, и мой мозг, наконец, согласился с сердцем. Я полностью верила в Элайджи.

— Посмотрим фильм? — спросил он Люси.

— Да!

— Один, — сказала я им. — Нам уже пора спать.

— Ура!

Глава сорок первая

Хэдли

Я проснулась под титры фильма, который выбрала Люси. Я не помнила, как заснула, только краткое воспоминание о начале фильма, а затем ничего. Первое, что я заметила, было то, насколько мне было тепло и в то же время тесно. Я лежала, прижавшись к ноге Элайджи, которая занимала весь диван. Как это произошло? Я подняла голову и увидела, что Люси и Элай лежат по бокам от него. Все трое спали. Элай лежал, раскинув руки перед лицом Элайджи, наполовину свисая с его груди и частично опираясь на его руку. Люси свернулась калачиком у него под боком, задница свисала с дивана, рот был широко открыт.

Эта картина заполнила мое сердце. Яростная, неоспоримая преданность и всплеск защиты, которые я испытывала к Элайджи. Мы очень много значили для него. Так же, как и он для всех нас. Я так устала от слов Лилли и Скотта о том, какое плохое влияние Элайджа оказывает на моих детей.

Это не так. Он был в ладу с собой и не извинялся за это. Я надеялась, что когда мои дети подрастут, они будут стремиться прожить свою жизнь так, как им хочется. И когда он любил, он отдавался этому чувству полностью.

Я почувствовала его сердечность несколько месяцев назад...

Выскользнув из своего укрытия рядом

с его ногой, я встала перед ними. Осторожно подхватив Люси на руки, понесла ее в спальню, которую они с Элайджи отвели для нее. Уходя, я включила ночник.

Элайджа дернулся вперед, когда я подняла Элая с его груди. У него уже выработалось шестое чувство, когда ребенок двигается. Его заспанные глаза были сексуальными, он обнял меня, зажимая Элая между нами. Я приложила палец к губам, чтобы он вёл себя тихо. Он медленно поднялся, разминая шею, и последовал за мной в свою спальню, где я застыла на пороге. С тех пор, как я была здесь в последний раз, он купил детскую кроватку и установил ее.

Он шагнул вперёд и поправил одеяло в кроватке, чтобы я могла положить Элая. Как только я положила его, обернулась к Элайджи. Он обхватил меня за талию и прижал к своей мускулистой груди.

Каждый раз, когда мы стояли рядом, касаясь друг друга или нет, я поражалась тому, насколько он крупнее меня. Неудивительно, что, когда я впервые увидела его, он вызывал у меня такое раздражение — своими размерами, татуировками и злобным взглядом. Но я находила утешение в его силе. Безопасность. В его объятиях я могла расслабиться и отпустить свои тревоги. Даже когда приходилось отказаться от покоя, который приносили мне его объятия, он был рядом, чтобы разделить со мной мои проблемы.

— Я не горжусь тем, как разговаривал с бабушкой Люси в ее присутствии, но она вела себя как сука, — сказал он, первым нарушив молчание.

Его огромная мозолистая ладонь скользнула по моему подбородку и приподняла голову вверх. В затемненной комнате его карие глаза были похожи на черные шары. В этот момент они были одновременно яростными и умоляющими. Нахмуренные брови Элайджи говорили о том, что он все еще расстроен.

— Я не говорила тебе раньше, но я не позволяю никому говорить плохо о Скотте или его семье в присутствии Люси. Я не хочу воспитывать в ней ненависть к нему только потому, что он не нравится моей семье, но теперь начинаю задаваться вопросом, зачем я вообще старалась. Скотт делает так, что Люси не хочет иметь с ним ничего общего без моей просьбы. Прости меня за то, что отгородилась от тебя. Из-за Лилли мне было очень неловко и больно. Когда ты проигнорировал меня в магазине и накричал на нее, это расстроило меня, хотя часть меня была глубоко тронута тем, что ты защищал нас.

Рот Элайджи прижался в горячем поцелуе к кончику моего носа. Это не должно быть сексуально, но так и было. Его дыхание овевало мои щеки, а нежное и решительное прикосновение его губ вызывало мурашки по коже. Он заправил мои волосы за ухо и прошептал:

— Прости, что был настолько взбешен, что ты подумала, будто я тебя игнорирую. Я просто не мог позволить этой женщине говорить с тобой в таком тоне, и мне было немного обидно, что ты это позволила. — Суровая правда его слов раскалила мои щеки. — Хочу спросить тебя кое о чем, и ты должна быть честна со мной, детка.

Я дрожала в его объятиях, бесконечно любя то, что я была той, кого он называл деткой. Я никогда не смогу привыкнуть к этому. В моей груди словно промчалось стадо слонов, заставляя мое сердце трепетать от яркого потока счастья. И все от одного этого слова.

— Что?

Я ждала, предчувствуя страх от того, что он собирался спросить.

— Мать Скотта постоянно относилась к тебе так, как сегодня?

Мой желудок ухнул вниз, а в горле поднялась желчь. Я опустила глаза и почувствовала, как в его теле нарастает напряжение. Мышцы на его руках напряглись и запульсировали, сжимаясь вокруг меня. В его груди раздалось бессвязное рычание, после чего он отвёл нас подальше от кроватки и зашипел.