Один против всех
Шрифт:
Крачковская зашуршала материей. Неожиданно Шевцова обожгла мысль: а что, если в это самое время его подследственная стаскивает с себя колготки? Занятная будет ситуация, когда он обернется и увидит, что она сидит на том же самом месте, в точно такой же позе, без одежды. Майор пожалел, что не закрыл дверь, понимая: если подобное произойдет, ему трудно будет объяснить происходящее вошедшему некстати начальству.
— Я готова, — сдержанно произнесла Ольга.
Шевцов повернулся и не нашел в подследственной никаких перемен. Он уже хотел было сделать ей комплимент, как увидел, что она вскинула
Отворилась входная дверь, а затем злорадно дважды щелкнул замок. *** Дом на Тимирязевской в Северном административном округе был единственным местом, куда могла пойти Ольга. Небольшая двухкомнатная квартира принадлежала ее бабушке, умершей в прошлом году. Отношения с ней не заладились с самого начала, и поэтому даже в самые трудные минуты Ольга предпочитала проводить время у своих подруг.
Комнаты, заполненные старыми вещами, вызывали у нее грусть по ушедшему детству. А еще в комнате пахло нафталином, которым, казалось, пропиталась не только мебель, но и каменная кладка. Порой Ольга ощущала, что ей не хватает именно этого запаха, с которым у нее была связана масса детских воспоминаний. Искать ее здесь не должны: с бабушкой у них были разные фамилии, а в последние годы они практически не общались.
Ольга Крачковская открыла дверь и шагнула в полумрак. На стене с правой стороны находился выключатель, он был там все время, сколько Ольга себя помнила. Обои вокруг него обтерлись настолько, что просматривался белый камень. Пальцы скользнули по гладкой прохладной поверхности.
— Стоять! Лицом к стене! — дохнуло в лицо чье-то теплое дыхание.
— Только не убивайте! Прошу вас, — взмолилась Крачковская.
Неожиданно вспыхнул свет, заставив ее зажмуриться до боли в глазах.
— Господи, это ты, — с облегчением произнесла Ольга, увидев Куликова, и ноги ее бессильно подкосились.
Сейчас Стась выглядел на редкость по-домашнему: крупный мускулистый торс прикрывала рубашка с длинными рукавами, надетая наспех. Он даже не застегнул ее на пуговицы, и кустики черных волос неряшливо торчали из распахнутого ворота. На ногах обыкновенное спортивное трико, особенно трогательно смотрелись ступни, лишенные какой бы то ни было обувки. Облокотившись о дверной косяк, он казался расслабленным, словно только что проснулся. Обычный муженек, терпеливо дожидающийся женушку.
— А кого ты думала увидеть на моем месте? — Лицо Куликова приобрело лукавое выражение.
— Знаешь, я ведь чуть не описалась от страха, — придя в себя, проговорила Ольга. — Всякое могло быть. На твоем месте мог оказаться насильник.
— Только не надо мечтать.
Девушка обиженно поджала губки.
— Ты смеешься, а мне минуту назад было не до шуток.
Куликов приблизился и, выставив вперед руки, поймал ладони Ольги в свои и мягко ее притянул к себе. Ее язык, податливый и одновременно сильный, шуровал у него во рту заблудившимся разбойником. Он едва не задохнулся от нахлынувшего желания.
— У меня кружится голова, — призналась Ольга, чуть отстранившись.
— Тогда я тебе завидую, — очень серьезно ответил Стась, — я уже давно потерял голову. И знаешь, отчего?
— Даже не подозреваю.
— Я тебе открою секрет. Моя причина — это ты!
— Но как ты оказался здесь? Я тебя не ждала.
— Ты забыла, ведь мы с тобой полгода назад провели здесь два прекрасных дня.
— Да, действительно, вспоминаю. Что поделаешь, девичья память коротка, — смущенно протянула Ольга. — Ты тогда был очень нетерпелив и овладел мною прямо в коридоре.
— Звучит с упреком, — чуть обиделся Куликов, — но тогда мне показалось, что тебе очень понравилась моя инициатива. — Ольга презрительно фыркнула. Куликову осталось только улыбнуться. — Во всяком случае, ты не возражала… активно.
— Надеюсь, эта сцена сейчас не повторится и для продолжения беседы мы выберем двуспальную кровать? Кстати, она находится в той комнате, — потянула Крачковская Стася в глубину квартиры. — Надеюсь, ты не осквернил ложе посторонним присутствием? — строго посмотрела Ольга на него. — Только не нужно оправдываться! Я этого не выношу.
— И не собираюсь. Ты просто прелесть! — Куликов притянул к себе Ольгу и почувствовал под ладонями крепкое и горячее, готовое к любви тело.
— Почему ты меня не спрашиваешь, где я была?
— Я это знаю.
— Вот как? Мило. Тогда почему не интересуешься, как я выбралась?
— Если бы ты знала, сколько мне стоило твое освобождение.
Ольга с удивлением посмотрела на смеющееся лицо Куликова.
— Значит, это ты устроил, чтобы мне передали баллончик?
— Не только устроил, но и подсказал через своего человека, как тебе удачнее им воспользоваться, и вижу, что ты не оплошала. Почему же ты не спрашиваешь, как тебя из здания выпустили? Там ведь тоже охрана стоит.
Ольга растерянно заморгала глазами:
— Как-то не подумала.
— Зато я подумал обо всем, детка, — без бахвальства, но с едва заметным превосходством протянул Куликов. — Этот милый мальчик, что стоял у входа и не спросил у тебя пропуск, за подобную любезность получил столько, что ему хватит на самую дорогую иномарку.
— А что ему за это будет? — не без интереса спросила девушка.
— Вот оно, женское начало. Жалеешь. Даже если его уволят из милиции, он может считаться вполне состоятельным человеком, — успокоил Куликов.
— Хватит. Давай забудем обо всем на свете. Я больше ничего не хочу слышать, — призналась Ольга.
Она чуть отстранилась от Куликова, потом обхватила ладонями его лицо и прижала к себе. Жадными сухими губами впилась в его рот. И, чуть покусывая его губы, протолкнула глубоко свой язык, стараясь отыскать десны. Поцелуй был страстный, даже агрессивный. Весьма впечатляющее начало. Куликов почувствовал, как внутри его вспыхнул тлеющий уголек, и он ответил ей таким же горячим поцелуем. Их языки встретились, на секунду остановились, будто бы для знакомства, а потом завели хоровод, от которого обоим сделалось жарко.