Один шаг до любви

Арчер Джейн

– Да, месье.

– Это Дейдре Кларк-Джармон. Я собираюсь выбрать для нее кое-какую одежду. Мы очень торопимся, поэтому хотелось бы взглянуть уже на готовые платья.

Мими посмотрела на Дейдре и улыбнулась:

– Вы очень похожи на свою мать. Вы уже давно здесь не были, и я с удовольствием помогу вам что-нибудь выбрать.

Дейдре кивнула, и они вместе с Хантером вошли в магазин.

– Обычно я делаю покупки в Нью-Йорке.

Бровь Мими поползла вверх, когда она взглянула внимательнее на простую черную юбку и белую блузку Дейдре.

– Уверена, это английские вещи. Это не французский стиль.

Мими пожала плечами и посмотрела на Хантера.

– Девушка

закончила учиться в школе и теперь едет на Багамы. Ее родители хотят, чтобы она купила себе кое-что из одежды.

Хантер огляделся, пытаясь отыскать то, что, с его точки зрения, подходило для Дейдре.

– Я сама могу объяснить, что мне нужно, – опять смутившись, проговорила Дейдре. В этот магазин она приходила последний раз очень давно, наверное, еще в детстве. С тех пор как Дейдре стала поддерживать движение суфражисток, она покупала себе очень простую одежду, которую заказывала в ателье в Нью-Йорке. Вероятно, Мими считала, что ее наряд выглядит безнадежно устаревшим, вышедшим из моды лет сто назад. Но самым неприятным было то, что Дейдре не знала, как объяснить Мими, почему Хантер собирается выбирать для нее одежду.

Хантер прошелся по комнате, потрогал руками образцы шелка, полистал журнал мод и затем вернулся назад.

– Вы, вероятно, хотите знать, что я делаю здесь с Дейдре. – Он улыбнулся Мими. – Меня зовут Хантер, и я друг семьи. Родители Дейдре сейчас очень заняты на ранчо, и поэтому они попросили меня сопровождать их дочь в поездке. – Хантер окинул взглядом наряд Дейдре. – Они надеялись, что мнение джентльмена сможет убедить ее поменять наряд.

Услышав последнюю фразу, Дейдре почувствовала прилив ярости. Ей захотелось провалиться сквозь землю или схватить со стола лампу и запустить ею в Хантера. Правда, Дейдре не преминула отметить про себя, что он умеет замечательно врать. Эта выдумка поможет ей сохранить репутацию. Ее-то, конечно, не слишком беспокоило мнение окружающих, но родители всегда болезненно относились к тому, что говорили об их семье.

– Понимаю, месье, – дипломатично ответила Мими и улыбнулась Дейдре: – И вам, разумеется, хочется доставить удовольствие джентльмену.

Дейдре послушно кивнула головой и опустила глаза, чтобы не выдать свой гнев. Позже она постарается отплатить Хантеру за такое унижение.

Мими всплеснула руками:

– Что ж, давайте начнем. Вот, пожалуйста, вечерние наряды. Вон там легкие платья на жаркую погоду. Чуть дальше утренние пеньюары. Что бы вы хотели?

– Все это и еще нижнее белье. – Хантер ухмыльнулся.

Дейдре чуть не застонала. Хантер ее дразнил. Она злилась и в то же время чувствовала возбуждение и радость от мысли, что он увидит, как хорошо она выглядит в новых нарядах. В то же время ее это пугало. Дейдре не привыкла к тому, чтобы мужчины разглядывали ее. Она хотела, чтобы люди ценили в ней ум и ее способности, а вовсе не красоту ее тела. Эта игра с выставлением напоказ своих достоинств была для Дейдре в новинку. Впрочем, всем женщинам это свойственно, и здесь не было ничего такого особенного.

К тому же Дейдре не уставала повторять себе, что она совершенно независимая и самостоятельная женщина, и если превращение в некую новую персону поможет ей достичь цели, то, значит, она купит этот наряд, наденет его и вытерпит все издевательства Хантера.

Дейдре решительно прошла в примерочную и, когда Мими принесла платья, начала раздеваться.

Прошло какое-то время, и Хантер стал думать о том, что, если бы он помогал Дейдре переодеваться, время,

вероятно, летело бы быстрее и ему не было бы так скучно. Но до сих пор ему не удалось и мельком увидеть ее обнаженное тело. Дейдре время от времени выходила из примерочной, чтобы посмотреть на себя в зеркало и показать свой наряд ему. Хантер вдруг понял, что привел ее не туда. Во всех этих платьях Дейдре все равно выглядела как леди, а это было совсем не то, что нужно. Он надеялся, что в этом большом магазине для Кларков-Джармонов открыт счет. Так оно и оказалось. Но похоже, ему придется отправиться с Дейдре в другое место и заплатить из собственного кошелька за ее наряд, который может оказаться не таким уж и дешевым. Но игра стоила свеч.

Возмутитель спокойствия. Так назвала бы его Дейдре, если б знала о его планах. Хантер улыбнулся. Он и сам себя всегда так называл. Он таким был с рождения. Его мать была наполовину ирландкой, наполовину индианкой, полукровкой, над которой издевались все, кому не лень, за исключением его отца Альберто Касадора Раймундоде Густаво, владельца большого поместья в Аризоне, который вел весьма уединенную жизнь. Родители так никогда и не поженились, поэтому он, Хантер, был незаконнорожденным сыном. Возмутителем спокойствия. И тоже полукровкой.

Когда он родился, отец не отказался от его матери и по-прежнему хотел ее. Мать тоже любила его, несмотря ни на что, но их отношения не были узаконены, и поэтому на ранчо все относились к ней как к падшей женщине. Возможно, такую жизнь и не назовешь особо счастливой, но в ее положении это было лучшим, чего можно было ожидать. И тем не менее мать всегда чувствовала себя одинокой, изгоем общества и мучилась от этого.

Хантеру в некотором смысле повезло больше. Ему удалось занять определенное место в семье отца. Он получил достойное образование, отец помогал ему материально, дарил подарки, лошадей, слуг, красивую одежду. Но в какой-то момент жена отца положила всему этому конец, и Хантера отослали к матери. Разумеется, отец не оставил их и назначил им достойное содержание, но зависеть от его милости было непросто.

Точка в этой истории была поставлена, когда его мать скончалась во время вторых родов, произведя на свет мертворожденного ребенка. Отец собирался отправить Хантера учиться в колледж, но он отказался от такой возможности. С него было достаточно ненависти семьи отца, всяческих унижений и оскорблений. Он взял лошадь и пистолет и уехал из дома, чтобы попытаться начать новую жизнь.

Но сделать это оказалось не так просто. Воспоминания постоянно преследовали его, бередили незаживающую рану. Он чувствовал себя чужаком и в мире бедных, и в мире богатых. Его знаний и умений хватило бы, чтобы выжить и там, и тут, но проблема заключалась в том, что и там, и тут он чувствовал себя неуютно.

Его детство было отравлено ненавистью, наполнено оскорблениями и издевательствами семьи отца, его законнорожденных детей. Со временем эта ненависть переплавилась в Хантере в неприязнь к богатым, к аристократам вообще. Разумеется, он не стал бы мстить жене и законным детям отца. Умирая, мать умоляла его об этом. Но кроме них ведь существовало еще очень много других богачей, и он был волен ненавидеть их. Ненавидеть и уничтожать их и через это взращивать свою силу и могущество.

Хантер хорошо знал таких женщин, как леди Кэролайн. И таких, как Дейдре. Время от времени ему случалось заводить интрижки с богачками. Они хотели его тело, его молодость, но не его самого. Он никогда ничего не забывал и не прощал.