Один шаг в Зазеркалье. Герметическая школа (Книга первая)
Шрифт:
– Принцесса! Клеопатра! – закричал Шеу и упал на колени.
Он выбежал из комнаты, а через несколько минут вернулся, гордо расправив плечи, в римской тоге, сооруженной из пододеяльника. На его лысой голове красовался лавровый венок.
– Позвольте сесть у ваших ног, – галантно произнес Шеу. – Хочу рассказать вам интересную историю из своей жизни... А ты, паяц, отодвинься в сторону, – шепнул он мне. – Однажды заглянул ко мне Высоцкий, выпить и поговорить по душам...
Я демонстративно встал, повернулся к нему спиной и, любезно
Шеу посмотрел на меня в упор:
– Молодой человек, разве вы не видите, что дама беседует со мной?
– Я, кажется, пригласил не тебя.
– Придется этого грубияна обучить хорошим манерам, – растягивая слова, произнес Шеу.
– А я хочу потанцевать с “человеком за сценой”, – Белоснежка посмотрела на Джи и с нежнейшей улыбкой положила руки ему на плечи.
– Ненавижу желторотых выскочек, которые в обществе Джи корчат из себя гениев, – наклонившись ко мне, прошептал Шеу.
Сразу после танца Джи отозвал меня в сторону и тихо произнес:
– Ты опять выпустил жабу изо рта. Я в тебе глубоко разочарован.
– И вы с ним заодно! – воскликнул я. – Тогда мне лучше вернуться в Кишинев! Я давно стал лишним в вашем обществе.
– Сырым и жалеющим себя ты мне не нужен, – холодно ответил Джи.
– Вы меня ругаете с утра до вечера, а обучения никакого нет, – высказал я накипевшую обиду.
– Не ругаю, а выправляю твое мужицкое поведение.
В этот момент я заметил ироничный взгляд нашей принцессы.
– Не будь таким занудой, – обратилась она ко мне, – с тобой и без этого невыносимо.
“Как моя воздушная принцесса могла произнести такое, да еще и в присутствии гнома?” – ужаснулся я, не веря своим ушам, а Джи объяснил Белоснежке, что у меня наступил тяжелый кризис.
– Я понимаю, – кивнула она. – Но он так жадно на меня смотрит, что просто противно.
И, взяв Джи под руку, закружилась с ним в легком вальсе. Вдруг ее шелковое платье коснулось моей руки, и мое сердце вновь затрепетало.
– Ну что, красавчик, нарвался на неприятности? – ухмыльнулся Шеу.
Весь вечер оказался для меня испорченным: я маялся на кухне, полный возмущения и недовольства, подыскивая, на кого бы свалить всю вину. Наконец я решил вернуться в комнату, но вдруг Джи подошел ко мне и строго спросил:
– В состоянии ли ты еще пронаблюдать, какие “я” взяли над тобой власть и с чем ты отождествился?
– Мне сейчас не до самонаблюдения, – буркнул я.
– Отлично, – улыбнулся Джи. – Будучи отвергнут обаятельной женщиной, ты нахамил человеку, взявшему тебя на обучение. Внутри тебя обитает несколько шаек разбойников – они кричат о Пути, чтобы просочиться в мое общество в поисках лакомой добычи.
– Роль Грушницкого вам не к лицу, – насмешливо добавила Белоснежка.
– Лучше бы ты изучил кайфмейстерское искусство и научился любую тоскливую ситуацию превращать в роскошный фейерверк, любой минус переводить в плюс, – произнес Джи, обнимая принцессу за талию, и я ощутил свое полное ничтожество.
– Может быть, сеньор Челионати, вы продолжите рассказ о вашей Школе? – произнесла Белоснежка, влюбленно глядя в глаза Джи.
– Весь мир идиотичен, – ответил Джи, – и все, что в нем происходит, имеет такой же характер. Школа – это звено, соединяющее землю с Небесным Царством.
Работяги, инженеры, эзотерики, гении сами по себе являются хорошими, симпатичными людьми, но они не имеют никакого отношения к Миру Небесному. Мирское начало охватывает людей кошмарным гипнотическим влиянием. И только тогда, когда человек начинает собирать крупинки внутренних драгоценностей, когда он начинает интересоваться Древним Египтом, Христианством, Исламом, Буддизмом, встречаться с замечательными людьми – его сущность, именуемая Бедной Золушкой, получает доступ к внутреннему кислороду и его душа может расцвести. Иначе она умирает, и человек превращается в живого мертвеца: он становится холодным и инфернальным.
Глаза Джи излучали небесный огонь, и пространство стало вдруг свежим и легким, словно после разряда молнии.
– Когда влияния неба проникают в душу человека, – продолжал он, – его сущность просыпается от сна всемирного гипноза, и, вспоминая себя, человек проявляет интерес к духовному. И такие люди на определенном этапе становятся беспомощными. И вот тут миллион икринок природа бросает в жизнь, а выживает одна. Начинающему ученику надо реально понять тщету жизненных ценностей. Сущность человека считается проснувшейся, если в нем реально умерли мирские интересы. Такой человек может встретить Школу на своем пути. Но, поскольку шансы приходят в невзрачном виде, он может пропустить их. Школа берет людей с сущностью, которая хоть на миг проснулась от гипнотического сна, и намагничивает ее ветром реальной свободы.
– Я не собираюсь упускать свой шанс, – улыбнулась принцесса. В этот миг я тоже ощутил необыкновенную легкость и понял, что внутренние разбойники на время сложили оружие.
Настал последний день нашего пребывания в Пскове. Джи с Белоснежкой отправились в город, а я пошел в белый храм отмаливать грехи, надеясь избавиться от кипящей лавы, которая разрывала душу.
В переулке, возле обветшалой церкви, меня вдруг подозвал старик с сизым картофельным носом. Он что-то прятал под полой рваной телогрейки.
– Сынок, выручи, а? Купи икону. Всего за пять рублей отдам.
Он бережно развернул белый платок, и на меня укоризненно взглянул лик Спасителя. Я порылся в карманах, нашел три измятых рубля и немного мелочи.
– Вот – все что есть.
– Да и на том спасибо, – прошамкал старик и скрылся за углом.
Образ, без оклада, немного потемневший от времени, видимо, был написан талантливым иконописцем. Казалось, от него излучалось невидимое сияние. Глубокие глаза Христа озарили мою душу тихим светом.