Один твой взгляд

Джоансен Айрис

– Это… правда. Я действительно хочу тебя.

Резко обернувшись, он покинул веранду. Он сказал «хочу», а не «хотел». Значит, у нее еще есть надежда!

Саманта с улыбкой смотрела на сад. Она чув­ствовала себя богиней – богиней солнца в цар­стве луны.

Затем, приняв окончательное решение, она быстро пошла в дом.

Глава 8

Если она не сделает этого сегодня, у нее про­сто не будет другого шанса.

Саманта открыла дрожащей рукой дверь в апартаменты Флетчера. И невольно вздохнула с облегчением,

не обнаружив его в гостиной. Она думала, что уже готова встретиться с ним лицом к лицу, но все же обрадовалась отсрочке.

– То есть как – ты не отвез ее домой? А кто же тогда сделал это? Я видел, как она говорит на углу с Фрездорфом, а в следующую секунду Са­манты уже не было. – Дверь слева от гостиной была открыта, и Саманта слышала рокочущий бас Флетча. – Но Фрездорф тоже не отвозил ее… Он остался поговорить со мной после вече­ринки.

Только один голос. Значит, Флетч говорит с кем-то по телефону. Саманта подошла к двери.

– Немедленно выясни, где она. Поезжай к ней на квартиру, убедись, что все в порядке, – снова пауза: – Флетч слушал своего собеседни­ка. Затем он заговорил вновь, четко произнося каждое слово. – Мне наплевать, что уже три ча­са ночи, Скип. Я хочу знать, что с ней все в по­рядке. Ты должен был настоять, чтобы она по­ставила себе телефон. Чтобы в наше время у че­ловека не было телефона!

Бедный Скип. Нет, она не может стоять и спокойно слушать, как его ругают понапрасну. Саманта распахнула дверь.

– Очень даже приятно, когда телефон не трезвонит целый день у тебя под носом.

Флетч сидел на огромной кровати, опершись об изголовье. Когда он увидел стоящую в дверях Саманту, на лице его отразилось невероятное облегчение! Но в следующую секунду в глазах снова появилось хорошо знакомое ей непрони­цаемое выражение.

– Не волнуйся, Скип, все в порядке, – про­изнес он в телефонную трубку, прежде чем нажать на кнопку. Затем обратился к ней: – Наде­юсь, у тебя есть надлежащее объяснение? Я, черт побери, вне себя от беспокойства, а ты стоишь тут как ни в чем не бывало!

– Так ты беспокоился обо мне? Мне не хоте­лось никого волновать, – Саманта вошла в спальню и закрыла за собой дверь. – Я решила, что так будет проще для всех.

Она не ожидала, что Флетч успеет раздеться. При виде его обнаженного тела ее охватило хо­рошо знакомое возбуждение. В полутьме пеще­ры нагота его возбуждала не меньше, но казалась вполне естественной. А в спальне, обставленной изящной мебелью в стиле Людовика Четырнад­цатого, Флетч напоминал случайно забредшего сюда первобытного воина.

– Разумеется, я беспокоился, – почти про­рычал Флетч. – Весь вечер ты смеялась, болтала со всеми, умудрилась очаровать каждого мужчи­ну на моем приеме, а потом вдруг исчезла, слов­но растворилась в воздухе.

– Я ждала на веранде, пока уйдут последние гости, – пояснила Саманта. – Я заранее разве­дала, где твои апартаменты, – Саманта улыбну­лась. – Если помнишь, за последние шесть лет я привыкла ходить в разведку.

– Могу я поинтересоваться, чему обязан твоим присутствием? Я думал, ты поняла мои намерения, и наш разговор на эту тему закон­чен.

– Да,

ты прав, я и сама устала от разгово­ров. – Она скинула туфли, завела руки за спину и рывком расстегнула «молнию» на платье. – С разговорами покончено. – Платье упало, слов­но стекло золотым ручейком, на персидский ковер. Саманта стояла перед Флетчем в шелко­вых трусиках, поясе с подвязками и тонких чул­ках. – Я поняла все, что ты сказал.

Флетч не мог отвести глаз от ее чуть попол­невшей груди.

– Что ты, черт побери, делаешь? – хрипло спросил он.

– Раздеваюсь. – Изящно присев на стул с витыми ножками, она отстегнула чулки. – Мне кажется, это понятно и без слов.

– Саманта, послушай…

– Нет, – твердо оборвала его Саманта, сни­мая чулок. – Это ты послушай меня. – Она принялась за второй чулок. – Ты позаботился о том, чтобы я оказалась в таком положении, когда вынуждена буду принять твою благотвори­тельность…

– Это вовсе не благотворительность. Тебя, черт побери, чуть не убили из-за меня!

– И все равно это именно благотворитель­ность. – Отбросив чулок, она потянулась к за­стежке пояса. – Если ты всерьез полагал, что это сойдет тебе с рук, то, значит, ты действи­тельно ошибся, когда решил, будто знаешь меня, Флетч Бронсон.

– Но при тех обстоятельствах, в которых мы оказались, человека узнаешь очень быстро. Саманта покачала головой.

– То, что ты видел тогда, – только часть меня. Ты знал измученную, истощенную жен­щину с напряженными до предела нервами. По­чему же ты решил, что это и есть я? Я ведь про­жила шесть лет в этих ужасных горах. На моих глазах убили отца. Я прошла через такое, чего ты даже представить себе не можешь, – она встала и бросила пояс рядом с чулками. – А ты решил, что раз я такая мягкая и покладистая, можно считать меня слабой.

– Я не говорил этого, Саманта.

– Но ты так думал! Ты даже велел Скипу не называть меня больше Топаз, – Саманта при­ближалась к кровати, теперь на ней был только браслет и кольцо с топазом. – Если у меня мягкий характер, то лишь потому, что я этого хочу, а не потому, что я не умею быть сильной. Я – Саманта Бартон, примерная дочь примерных ро­дителей. Но Топаз – это тоже я. – Она остано­вилась у кровати. – Невозможно вычеркнуть из жизни эти шесть лет кошмара. Но все это помог­ло мне стать такой, какая я есть. И до конца жизни во мне будут жить две женщины – Са­манта и Топаз.

Флетч пожирал ее глазами, полными адско­го, неутолимого голода.

– Можешь быть кем хочешь, только оденься, ради бога, – взмолился он.

Но Саманта покачала головой.

– Зачем же? – Взгляд ее игриво скользнул по его телу. – Ведь тебе вовсе не хочется этого. Ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель, и именно это я собираюсь сделать.

–Нет.

– Да. Мы заключили сделку. Ты сдержал слово, теперь моя очередь. – Она взяла Флетча за руку, и по телу ее пробежала невольная дрожь. Саманта успела забыть, какой горячей и тяжелой была его рука. Она положила его ладонь себе на живот и тут же почувствовала, как что-то словно тает у нее внутри. – Я рожу тебе ребенка, Флетч Бронсон.