Один твой взгляд

Джоансен Айрис

– Нет, – пробормотал Флетч. – Только не с тобой, Саманта.

Куда она, черт побери, подевалась?

Уже три часа ночи, а ее еще нет.

Рука Флетчера непроизвольно скомкала про­стыню. Как он хотел ее! Что за игру она с ним затеяла? Сначала заставила привыкнуть к тому, что он спит не один, а теперь вдруг не явилась, когда она так нужна ему.

Было уже почти четыре, когда Флетч вдруг отчетливо понял, что Саманта не придет.

Он не пойдет, ни за что не пойдет к ней сам. Ни за что не признает, что ее присутствие стало необходимо ему как воздух. Если Саманта

не хочет его, он найдет себе другую женщину. Монетт снимается в каком-то фильме в нескольких часах лету отсюда. Он пошлет за ней, и пусть…

Но Флетчу не нужна Монетт. Ему никто боль­ше не нужен, кроме Саманты.

Нет-нет, это пройдет. Должно пройти. Про­тянув руку, Флетч выключил свет.

Он лежал, глядя в темноту, пока первые лучи солнца не проникли в комнату. Флетч ждал. Ждал, хотя уже не верил, что Саманта придет. Но разве мог он ошибаться все это время? Ведь Саманта хотела его так же сильно, как и он ее. Значит, она должна прийти.

Но Саманта не пришла ни в эту ночь, ни на следующую. И на третий день она тоже не при­шла.

Стук, разбудивший ее, был таким громким, что походил на серию взрывов.

– Черт побери, впусти же меня, Саманта!

Флетч!

Откинув простыню, Саманта вскочила с кро­вати. Она ждала этого стука четыре дня, и все же он застиг ее врасплох и поверг в состояние, близкое к панике.

– Открой дверь!

– Перестань кричать. Я уже иду. – Надев ха­латик, Саманта торопливо подошла к двери. – Ты перебудишь весь пансион. – Отперев замок, она открыла дверь. – Ради бога, ведь уже два ча­са ночи. Ты не мог бы… – Она запнулась, взгля­нув ему в лицо. В глазах Флетчера горела дикая ярость, он не касался ее, но Саманта чувствовала даже на расстоянии, как напряжено его тело.

– Я знаю, сколько сейчас времени, – втолк­нув Саманту внутрь, он захлопнул дверь. – И еще я знаю, какой сегодня день. Четверг. Про­шло четыре дня, Саманта. Четыре дня!

– Флетч, позволь мне сказать тебе…

– Не сейчас, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Можешь не сомневаться, тебе придется рассказать мне все в мельчайших подробностях. Но не сейчас. – Он привлек Саманту к себе и, закрыв глаза, стал жадно осыпать ее лицо поце­луями. – Вот чего я хочу сейчас. И я получу то, чего хочу. – Он упал в плетеное кресло возле двери и усадил ее к себе на колени. Дрожащей рукой он сжал ее грудь, затем быстро спустил вниз тесемки ночной рубашки, чтобы добраться до ее горячего тела. – Ты хочешь меня?

И он еще спрашивает! Четыре бессонные ночи она металась в постели, сгорая от неисто­вого желания. Ей казалось, что прошла вечность.

– Да, – прошептала Саманта, касаясь губа­ми щеки Флетча. – О, да.

Флетч ждал этого. Застонав, он впился поце­луем в ее губы.

– Скажи, если вдруг сделаю тебе больно. – Он вошел в нее резким, сильным движением. – Сегодня я не в состоянии себя сдерживать. —

Движения его были грубыми, но они не причи­няли Саманте боли. Это было настоящее сума­сшествие. Саманте казалось, что она не выдер­жит. Слезы текли по ее щекам. Она не замечала ничего вокруг. Сейчас для нее существовали толь­ко Флетч, его поцелуи, его неистовые ласки…

Это не могло продолжаться долго. Через не­сколько минут, пережив бурный взрыв наслаж­дения, они прильнули друг к другу, совершенно

обессилевшие.

Флетч с трудом поднял голову с плеча Са­манты.

– Когда я выбегал из дома, мне казалось, что я готов тебя задушить, – едва слышно произнес он. – Но я лишь обманывал себя. На самом деле я хотел тебя. Как бы сильно я ни был зол, в душе я желал только одного.

– Так ты злился на меня?

Флетч удивленно посмотрел на Саманту.

– Ты права, черт побери, – в глазах его сно­ва зажглись огоньки ярости, он отстранился и стал поправлять одежду. – Я и сейчас злюсь. Тебя это удивляет?

– Но я не сделала ничего, что могло бы тебя разозлить.

– Ты не приходила, ты не звонила мне. Если бы я не велел Скипу контролировать тебя, то во­обще не знал бы, все ли с тобой в порядке. Мо­жет, ты попала под машину, или заболела, или… Саманта потуже затянула пояс на халате.

– Нет, я не заболела.

– Это все, что ты хочешь сказать? Почему ты не приходила ко мне?

– Я была занята.

– Почему, Саманта?

– Ну хорошо, – сдалась она. – Мне стало тяжело выносить все это. Ты слишком сильно давишь на меня, Флетч. Я не думала, что все зайдет так далеко. Не думала… что не смогу боль­ше думать ни о чем, кроме того, что происходит между нами. И с каждым разом становилось все хуже и хуже. – Она устало пожала плечами. – Я решила, что нам надо немного отдохнуть друг от друга.

– Но из этого ничего не получилось, Саман­та. Потому что нельзя, зайдя так далеко вперед, пятиться назад. Ведь это ты положила начало нашей близости. Видит бог, я твердо решил по­жертвовать своими чувствами ради твоего благо­получия, так что мог бы заслужить венец муче­ника. Но тебя не устраивал такой поворот собы­тий. Ты пришла ко мне и перевернула все с ног на голову. Теперь я уже не могу думать ни о чем, кроме того, что происходит между нами.

– Я тоже не могу думать ни о чем другом, и это пугает меня, – призналась Саманта. – Я слишком сильно… переживаю все это.

– Переживаешь? А ты хотела заниматься со мной любовью и ничего при этом не чувство­вать?

Саманта пыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.

– Ты же ничего такого не чувствовал к мисс Санторе.

– Это… это совсем другое. – Он глубоко вздохнул. – У нас с тобой все иначе.

Саманта смотрела на него глазами, полными слез, и в душе ее оживала надежда.

– Это правда?

– Ну конечно. Неужели ты думаешь, я при­ехал бы среди ночи в эту берлогу ради кого-ни­будь, кроме тебя? – Он нахмурился. – Но это уже совсем другой вопрос. Почему ты живешь в этой дыре? Когда Пьер остановил меня около этого, с позволения сказать, пансиона, я решил, что он сошел с ума. Но потом догадался прове­рить имена на почтовых ящиках. Я успел забыть, что ты способна на любое безумство.

– Вовсе это не дыра. Это мой дом. И мне здесь нравится.

– Так ты предпочла моей усадьбе жалкую комнатушку на чердаке? Весьма причудливый вкус.

– Наверное, ты прав, – Саманта отверну­лась. – Но мне все равно нравится. Может быть, выпьешь чашку кофе?

– Нет. Я не хочу кофе. Я хочу знать, почему ты отказалась сразу поселиться в моем доме, когда приехала в Париж. Меня ведь здесь не было – так что дело наверняка не в том, что тебе неприятно мое общество.

– Мне приятно твое общество.