Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии
Шрифт:
Над огнем вскипал котелок, от наших лохмотьев валил пара мы все болтали и болтали, и я никогда не думал, что Чарли может быть так разговорчив. Казалось, будто с его плеч свалился тяжелый груз. Я начиная понимать, какому ужасному испытанию подверглось его воображение в тех зловещих, наполненных таинственным воем пещерах, где нервы были все время напряжены и казалось, вот-вот должно случиться что-то страшное. Интересно, далеко ли от Апайквы согласился бы он отойти, если бы знал хоть частичку того, что ждет его в пути с этим «сумасшедшим» англичанином?
Но нам не долго пришлось наслаждаться теплом и уютом. Ветер внезапно переменился. Косые струи дождя
Вдруг я почувствовал, что Чарли с силой тормошит меня. Он что-то кричал, но его голос тонул в шуме свирепой бури, которая все усиливалась. Вспышки молний освещали черные косматые тучи. Страшные раскаты грома гремели среди залитых водой скал, словно зловещие удары судьбы. То место, на котором я лежал, было залито на несколько дюймов водой. При вспышке молнии я увидел, как из широкого устья недавно еще сухой лощины мчится мощный поток. Лодку перевернуло и поволокло к болотам.
Можно было не зажигать фонаря. Непрерывные вспышки молний разрезали небо и ярко освещали полоску прибрежного песка. Мы бросились к лодке, перевернули ее и стали торопливо швырять в нее вещи. Они снова были мокрыми. Мы свалили все в одну кучу и прыгнули в лодку вслед за вещами. Якорь прочно засел среди кривых узловатых корней, а веревка была надежно привязана к лодке. Я снова завернул ружья в брезент, засунул их под заднюю скамью, а остатком брезента, служившего нам навесом, укрыл продукты. Нам оставалось только ждать. Бог знает, чем бы все это могло кончиться, если б лодка не была привязана и нас бы несло в темноте среди шумящих камышей. Когда мы выбрались из зарослей, я огляделся вокруг.
К вою ветра и глухому шуму дождя теперь примешивался какой-то новый звук — зловещий, нарастающий гул, который превращался в оглушительный рев. Снова, будто взрыв бомбы, раздался страшный удар грома, а с вершины утеса с треском посыпался целый град камней. Нарастающий рев заглушил последние раскаты. Еще раз сверкнула молния, и в ее огненном блеске я увидел широко раскрытые горящие глаза Чарли, который указывал куда-то дрожащей рукой. Его отчаянный крик потонул в вое ветра. Но я взглянул в ту сторону, куда он показывал, и леденящий страх сжал мне сердце.
Вниз по глубокому оврагу стремительно мчался бурлящий пенистый вал высотой в двенадцать футов. Когда он вырвался к прибрежной полоске песка, гребень его опрокинулся. На лодку обрушились целые тонны кипящей, ревущей воды. Суденышко взметнулось в воздух. Веревка лопнула, как ниточка, и лодка стала почти вертикально. Потом волна ее опрокинула, затопила и начала швырять и переворачивать. Я оказался под водой, почти оглушенный. Кровь стучала у меня в ушах, а легкие разрывались на части. Я силился выбраться, но меня уносило куда-то во тьму…
Что-то с силой ударило меня в бедро, и я непроизвольно ухватился за этот предмет. Мои пальцы вцепились в какой-то острый камень, но тут же волна опять подхлестнула меня, и я начал беспомощно хватать бурлящую воду…
14. Яд болот
Я лежал, с трудом переводя дыхание, прислушиваясь к шуму волн, с силой бьющих по зарослям тростника и стволам деревьев. Я сообразил, что лежу на каких-то камнях, истерзанный, полузахлебнувшийся, чудом оставшийся в живых, и страстно молил небо, чтобы поскорее наступал благословенный рассвет. Сверкнула молния, и я заметил среди острых камней какую-то груду лохмотьев и торчащие из-под них руки и ноги. Это был Чарли, но живой или нет, бог знает. Я отчаянно цеплялся за камни. Вокруг шумела и булькала вода, отливающая черным блеском при каждой вспышке молнии. В этом обезумевшем мире мчащейся воды, воющего ветра и оглушительных раскатов грома время теряло всякий смысл…
Откуда-то сверху на камни свалилась груда перепутанных ветвей. Одна ветка хлестнула меня по голове, а остальные основательно придавили к земле. Должно быть, я потерял тогда сознание. Когда я пришел в себя, над туманными горами уже брезжил рассвет. Дождь прекратился. Легкий ветерок дул над поблескивающей полоской топкого берега, поваленным тростником, широкими озерками и запутанной сетью извилистых ручьев. Бедро у меня сильно болело. Я с трудом выбрался из-под густых зеленых ветвей и, проклиная свою скованность и боль в бедре, поднялся на ноги. Сквозь дыру в штанах были видны ссадины.
Чарли лежал на спине, широко раскинув руки, рот его был открыт. Рваная рубашка почти свалилась с плеч, а сам он казался бездыханным трупом. Но когда я попытался приподнять его, Чарли зашевелился и выругался. Влажно поблескивал прибрежный песок. По оврагу бежал поток глубиной в несколько дюймов, затем он пересекал полоску песка и вливался в обширное болото. Вода принесла из верховьев оврага крупные каменные глыбы и нагромоздила их в зарослях поломанного тростника.
Мы стояли посреди этого хаоса, дрожащие от холода, насквозь промокшие, какие-то ужасно несчастные, и вглядывались в зловещие джунгли. Чарли не произнес ни звука. Он потерял все свои алмазы вместе с истрепанной шляпой и значительной частью рубашки. У него остались лишь рваные шорты, разбитая трубка и ржавый мачете, все еще болтавшийся в ножнах на веревке, обмотанной вокруг талии. В таком положении, видимо, лучше не высказываться.
У меня начинался приступ лихорадки. Содержимое маленькой аптечки в одном из отделений моего пояса превратилось в сплошную кашу из размокших лекарств и битого стекла. Из всех лекарств, которые могли бы помочь в данном случае, уцелело лишь несколько таблеток драмафрима. Но все остальные вещи в намокшем поясе были целы, за исключением географических карт, в которых я уже больше не нуждался. У меня был компас, да и Чарли все-таки знал обратную дорогу. Однако все остальное наше имущество — тюки, ружья, снаряжение, продовольствие — смыло в болота. Нам надо было теперь построить плот и плыть на нем по течению в надежде спасти хоть что-нибудь.
Чарли выполнял мои указания совершенно автоматически. Он был ошеломлен и подавлен всем случившимся. Когда я пообещал дать ему часть своих алмазов, он немного повеселел. На песке среди разного хлама мы увидели веревку с якорем, все еще прочно сидящим в корнях. Связав куском, веревки несколько бревен мы взяли шесты подлиннее и не мешкая, спустили на воду это примитивное сооружение. Нужно во что бы то ни стало перебраться через залитые топи к реке, а там мы еще поборемся! Рыболовные снасти и остальное содержимое моего пояса не дадут нам умереть от голода. Да, затея с этим поясом была просто великолепной!