Один в поле не воин

Тармашев Сергей Сергеевич

– Работает без осколка? – здоровяк поискал глазами стул. Таковой обнаружился под кипой бумаг.

– Угу, – промычал Кварц, не отрываясь от дисплея. – Чудо враждебной техники… – Он сосредоточенно умолк, щелкая клавишами и недовольно хмыкнул: – Очень много информации. Слишком мало времени на поиск. Придется ограничиться самым необходимым, остальное буду искать в процессе.

– Что ты хочешь там найти? – Медведь с интересом заглянул в ноутбук. – Ого! Видеофайлы!

– Угу, – снова протянул контрразведчик. – Данные с камер скрытого наблюдения. Но своей телестудии у нас нет, поэтому для начала ограничимся звуковыми дорожками. Здесь есть даже перехват разговора Совета Директоров РАО с президентом Воробьевым, когда принималось

решение о проведении «Дезинфекции». Фрагмент записывал всё подряд вплоть до удара. Когда приказ на запуск ракеты был отдан, он прервал всю внешнюю активность и занялся своими делами. Вот тогда Рентген мне и позвонил. Это было последнее, что Фрагмент согласился сделать для него. В общем, запись переговоров с президентом у нас есть. И она крайне любопытна.

– Бывшим президентом, – уточнил майор. – Теперь он премьер-министр. Догадайся, кто недавно выиграл выборы? Ни за что не угадаешь, лучше сразу сдавайся.

– Крабский? – усмехнулся Кварц. – Опять? Наверняка, совершенно неожиданно?

– Тебе кто-то подсказал! – обиделся здоровяк. – Ты не мог догадаться сам! Это невозможно!

– Надеюсь, что это к лучшему, – контрразведчик потер виски. – Он за борьбу с коррупцией.

– Хочешь сказать, что он посадит сам себя и всех своих приятелей-олигархов? – Медведь сделал донельзя удивленное лицо. – Или только Лозинского с Беловым? Они входят в круг приближенных.

– Даже если и «только», то это будет нашей победой, – Кварц бросил на здоровяка хмурый взгляд: – Это лучше, чем ничего, мы на данную тему уже говорили. – Он вернулся к возне с бесконечным количеством файлов: – Так… Вот это… и это тоже… и вот здесь… Будем надеяться, что голоса Лозинского и Белова люди узнают, все же сии господа регулярно вещают с голубых экранов. По крайней мере, в Сателлите и Приемных Пунктах точно. Совсем никто не слышать их не мог.

– Когда планируешь начать трансляцию? С утра?

– Сегодня, – решительно заявил Кварц. – За час до окончания вечерних сумерек. Многие будут возвращаться с промыслов, не пропустят. Вспыхнет интерес, промчится слух. С утра будут слушать все… – Он снова пощелкал клавишами: – После сегодняшних торгов с этим затягивать не стоит. Мы пошли ва-банк, и все уже об этом знают. Противодействие неизбежно.

– Ты имеешь в виду тех четырех торгашей от Вольных, которые не были Вольными? – здоровяк усмехнулся: – Грубовато сработали. Это были люди Меркулова или Белова?

– Белова, – уверенно ответил контрразведчик. – Им не было особого смысла напрягаться. Формально они пришли от Вольных, значит, их просто включили в состав настоящих караванов за деньги или за другую плату, не важно. У Сателлита найдется, чем привлечь интерес торгашей. Их задачей было получить информацию для сравнения, а в большей степени – пронаблюдать за реакцией остальных: кто пришел, откуда, что будут говорить до и после. Белов взялся за нас всерьёз, раз его люди самостоятельно проводят такую операцию. Раньше к нам в Желтую представители Сателлита не заглядывали. – Он хмуро вздохнул: – Некоторое время придется ждать удара с двух сторон.

– Думаешь, Меркулов не оставит нас в покое после радиотрансляции? – здоровяк посмотрел на схему Кварца, где в центре паутины из карандашных черт, означающих логические связи, сидел полный человечек с гипертрофированной улыбкой. – Мы же планируем заявить, что он мертв.

– Наоборот, он ускорит свои действия, – Кварц покачал головой. – Как только Меркулов поймет, что Рентген вернулся, он быстро придет к выводу, что его либо раскрыли, либо раскроют в ближайшее время. И у него не останется выбора. Либо он получает в свои руки наши секреты и становится труднодосягаемым, плюс особо ценным для своего правительства. Либо с ним будет покончено, потому что даже если уголовники встанут за него горой, мы всё равно его достанем. Не мытьём, так катаньем. Как резидент он будет засвечен, и его организация потеряет интерес к финансированию

проваленного агента. Тэбук у его банды мы отберем. Кто его получит, сейчас неважно, но Меркулову он не светит. В крайнем случае, государство подтянет на Нейтралку дивизион тяжелых гаубиц и будет бомбардировать Нижний Одес до тех пор, пока его зеки сами не разбегутся. А разбегутся они быстро. Потом будет проведена оперативная игра с вербовкой его людей и их мотивацией, и так далее. В общем, жизни ему не дадим, и он это понимает, ведь с Зависимостью домой за океан не уедешь. Не исключено, что сам сдастся в обмен на комфортную камеру в Сателлите, чтобы не быть убитым своими же отморозками. Хотя это маловероятно.

– Когда он начнет действовать? – Медведь запоздало подумал, что можно было заказать Непру канистру алкоголя, все равно налегке возвращаться будет. – Мы так и не выстроили укрепрайон.

– Сложно сказать, – контрразведчик на мгновение задумался. – Всё будет зависеть от того, как станут развиваться события. Он ведь не знает, что Рентген вернулся и находится на пути в Москву… – Кварц посмотрел на часы: – точнее, уже в Москве. Но он это вычислит. Вопрос: как быстро? И как быстро Рентген вернется сюда с экстренными полномочиями. Нам ведь действительно повезло, что Совет Директоров находится вне Ареала. Всех можно арестовать одновременно и без проблем. Их марионетки здесь будут оказывать противодействие, но без хозяев они долго не продержатся. Половина сама придет с повинной, чтобы минимизировать наказание или вовсе отделаться испугом. Многие захотят заключить сделку со следствием.

– Зачем тогда всё это нужно, если оставлять безнаказанным ворьё? – скривился Медведь. – Чтобы через пару месяцев на трон Сателлита уселся очередной Лозинский? И новые Прокопенки продолжат доить людей вместо старых?

– Ты же понимаешь, что это неизбежно, – поморщился Кварц. – Здесь, в Ареале, у государства не хватает сотрудников, и всем подряд головы сносить не станут. Кто работать будет?

– Нет, не понимаю! – возразил здоровяк. – Работать будут люди! Кварц, в Ареале полно людей! Тридцать две тысячи человек уже! И даже если половина из них, это беглые зеки и облаченное в деловые костюмчики жульё а-ля Прокопенко, то остальные никуда не пропали! Создайте людям человеческие условия, и они придут! В Ареале можно наладить жизнь, если в первую очередь думать не об «Иксе», а о людях, которые надрываются на его добыче!

– Я не экономист, и не политик, – насупился контрразведчик. – Я делаю свою работу. И делаю её честно!

– А если экономисты и политики не желают делать честно свою?! – возмутился здоровяк. – Что, так и будем жить в дерьме только из-за того, что других нет? Этого основания достаточно, чтобы добровольно оставаться рабами?

– Что ты предлагаешь? – Кварц отодвинул ноутбук и посмотрел на майора: – Конкретно? Посадить всех виновных до единого, включая клерков, выполнявших мелкие приказы просто потому, что они не хотели лишиться работы и оставить своих детей без хлеба? Сделать из Сателлита тюрьму? Провести выборы? Ты что, не понимаешь, что так устроена система?! Выбирай кого угодно – через какое-то время они станут Лозинскими и Беловыми. Потому что так устроен мир. Не лучше ли для начала избавиться от Меркуловых и Прокопенок, и облегчить жизнь стране?

– А страна – это что? – не унимался Медведь. – Руководящие должности? Система, поощряющая стяжательство тем, кто на них сидит? Добыча «Икса» ради продажи его за бугор в обмен на деньги, которые идут на благо страны, то есть в карманы всё тех же чиновников, потому что народ этих гор бабла особо не видит? Пограничные линии на карте? А, может, страна – это, всё-таки, люди, Кварц? Простые люди, которые растят хлеб, впахивают на заводах и добывают этот долбаный «Икс» – короче, производят всё то, что потом по-крупному пилят большие жулики и по мелочи допиливают клерки? Ну, просто потому, что не хотят оставить без хлеба своих детей?