Один в поле не воин
Шрифт:
– Женский голос принадлежит сообщнице так называемого террориста, – вновь уточнил радист.
«– Не обращайте на нее внимания, она еще немного не в себе».
– А это объявленный террористом капитан ОСОП Берёзов, радиопозывной «Туман», – радист давал уточнения быстрым, но четким и разборчивым тоном.
*Голос Рентгена*: «– Могу я узнать, что за цирк вы здесь устроили? И зачем вам эта штуковина, насколько я понимаю, вы здесь ради нее?»
*Женский голос*: «– Не отдам!»
*Голос Тумана*: «– Угу, точнее, ради них обеих в целом и нашего континента в частности».
*Голос Рентгена*:
*Голос Тумана*: «– Времени было мало, пришлось импровизировать из того, что нашлось в вертолете «скорой помощи». Кстати, антистеплер с примотанной рацией смотрится неплохо. Дефибриллятор ломать было жаль, но выбора не оставалось. Медицинскому отделу придется найти себе другой».
*Голос Рентгена*: «– А что это на нем вместо взрывчатки? Не могу понять».
*Голос Берёзова*: «– Не знаю. Какие-то медицинские пеналы или контейнеры, в вертолете нашел. Какая разница? Главное – проводов побольше, так страшнее выглядит».
*Рентген*: «– Как я понимаю, цистерны с хлором в вертолете тоже нет. Не помню, чтобы сотрудников групп «А» учили такому».
*Туман*: «– Ну, это было давно, еще до группы. Нас слушают?»
*Рентген*: «– На мне микрофон».
*Туман*: «—Его лучше выключить. Во избежание утечки информации государственной важности».
*Рентген*: «– Начинайте говорить. Если я пойму, что это необходимо, то выключу его. Итак, вы были в Красной Зоне и спасли оттуда Лаванду. Где подполковник Салмацкий, похищенные им вещественные доказательства, а также, зачем вам изделие «Янтарь», и что вы собираетесь с ним делать?»
*Туман*: «– Я бы сказал – не совсем так. Я был в Эпицентре и вытащил оттуда Лаванду. «Янтарь» нужен для того, чтобы вернуть ей полную адекватность, а также вернуть захваченные Ареалом территории в первоначальное состояние. Кстати, в обмен на него, так сказать, бесплатным бонусом, мне вернут Ферзя и его рюкзак. И не только».
*Рентген*: «– Подробнее!»
*Туман*: «– Подробнее – слишком долго. В двух словах могу сказать следующее: метеорит, рухнувший в Эпицентре в девяносто первом – это инопланетный космический корабль. Точнее – то, что от него осталось. Некие живые формы выжили, но вернуться домой не могут – корабль погиб, а аварийный маяк был спрятан нашими спецслужбами. В результате они приняли решение о проведении терраформирования. В общем, делают из нашей планеты свою. Говорят, что много им не надо, одного континента вполне хватит. Но если отдать им маяк, обещают улететь и вернуть все, как было. Вроде как за пару лет все станет, как было, кроме зомби».
*Рентген*: «– Похоже на сказку. Поверить в которую без заключения психиатрической экспертизы будет непросто».
*Туман*: «– Это точно. Поэтому я не стал подавать официальный рапорт с просьбой выдать мне изделие «Янтарь» для спасения мира. К тому же времени у меня все меньше».
*Рентген*: «– Почему же они сразу не связались с властями?»
*Туман*: «– Мы для них что-то вроде муравьев. И они не желают быть использованы правящими муравьиными
*Рентген*: «– Вы хотите сказать, что они сознательно берут под контроль каждого, кто пересекает границу? Как же вам так повезло?»
*Туман*: «– У меня была тяжелая контузия. Участок мозга поврежден, тот самый, который улавливает их поля. Они утверждают, что человеческий мозг слишком слаб, и люди сами попадают под их влияние, едва оказываются в Красной Зоне. Это сродни употреблению тяжелых синтетических наркотиков – один раз и стопроцентное привыкание. И если быстро не принять меры, она навсегда останется такой».
*Рентген*: «– И сколько у вас осталось времени?»
*Туман*: «– Часов двенадцать с небольшим».
*Рентген*: «– Не так уж и мало. За это время мы вполне можем обсудить все интересующие нас вопросы».
*Туман*: «– Может быть. Но самое интересное я еще не сказал. Они знают все, что знает любой из попавших под их зомбирование. И предлагают в обмен на аварийный маяк не только обратить Ареал вспять, покинуть планету и отдать нам Ферзя с доказательствами. Но и предоставить полный математический анализ всех преступлений, о которых известно Салмацкому, всем зомби, а также данные перехвата теле-, радио– и спутниковых переговоров руководства РАО «Ареал», ведущегося ими в течение долгого времени. Это позволит вскрыть шпионскую сеть Меркулова, его подручных криминальных авторитетов, должностных лиц, работающих на иностранную разведку, вроде Ферзя и Прокопенко, и даже данные о причастности Лозинского и Белова к раздаче должностей в Совете Директоров РАО, к разворовыванию госбюджета, к созданию компании «Экстраойл», к ее незаконной победе в…»
*Рентген, резко*: «– Стоп!»
– Здесь запись обрывается, – произнес радист ОСОП, – Рентген выключил микрофон, опасаясь беды, которая, к сожалению, в итоге и произошла. Мы отдаем себе отчет в том, что данная запись может вызвать у слушателей улыбку, и поэтому приготовили для вас ещё несколько таких же, чтобы вы могли улыбаться подольше, ведь, как известно, улыбка продлевает жизнь! Итак, продолжим. Это следующая запись радиоэфира внутри ГНИЦ:
*Голос Рентгена*: «– Внимание всем! Это Рентген! Всем группам очистить здание! Мы выходим на крышу, там состоится передача заложников. Всем отойти от захваченного вертолета! Подготовить медицинские бригады для эвакуации пострадавших!»
Лиман запоздало подхватил планшетник, торопливо нашел на экране значок микрофона, включил запись и, выдернув из кармашка рацию, отключил её от гарнитуры и поставил рядом с планшетом. Тем временем передатчик ОСОП транслировал записи радиоэфира, из которых стало ясно, что террористы отпустили заложников, и Рентген лично повел их вертолет куда-то в Ареал. Несколько минут Лиман слушал радиообмен между пилотами вертолетов преследования и командным центром генерала Белова. Потом прозвучал приказ уничтожить вертолет террористов вместе с начальником следственной комиссии, доклады о неудачных пусках и атаках, закончившиеся сообщением о падении вертолета в лесу и невозможности подтвердить уничтожение противника.