Один в поле воин
Шрифт:
Потом он показал Головину все варианты и спросил:
– Какой лучше?
– Мне кажется, второй лучше остальных получился.
– Я тоже так думаю, – согласился Фредди.
11
Уже через десять минут они оказались на широком крыльце хайтауна, где Фредди встретил малознакомого Головину кадета.
– Привет, Брукс! – сказал Фредди, останавливаясь.
– Привет, чувак.
– Есть тема для платёжеспособного кадета.
– Я весь внимание, чувак, – кивнул Брукс и выпустил в сторону облако сизого дыма.
Он умел курить какую-то натуральную траву и очень этим гордился, поскольку позволить себе такое могли лишь единицы кадетов в школе.
– Короче, Брукс, премиальные продукты. Самый свежак, и часть уже раскрыта в концентраторе индивидуальной сборки.
– Вау, чувак! Я уже заинтригован! – воскликнул Брукс и, затянувшись из какой-то коробочки, снова выпустил дым.
– Ты ведь ходишь к женщинам, Брукс.
– О да, чувак, и они меня обожают!
– Ну, тогда это твой товар. Я прав?
– Ты трижды прав, чувак. Набери меня попозже, обсудим.
На этом они распрощались, и Головин с Фредди продолжили путь.
– Думаешь, спихнуть ему эти мясные палочки?
– Конечно. Он мой постоянный покупатель. Если что-то где-то непонятное, он всегда купит. Денег у него навалом, а понтов – ещё больше.
– А чем он так дымит, ты не знаешь?
– Это, брат, да – настоящая натуральная субстанция. Чего-то там растят, сушат и всё такое. Цены запредельные.
– А ты пробовал? – спросил Головин.
– Ну-ка стой, – прервал его Фредди и направился к художественной экспозиции из пластобетона, которая стояла метрах в ста от их хайтауна.
Экспозиция изображала натуральную природу, деревья, лианы и каких-то птиц. Однако поставлена здесь она была давно, когда строили хайтауны, и с тех пор за ней никто не ухаживал, отчего некоторые части отделились от общей композиции и завалились друг на друга.
Получилось что-то вроде бетонопластиковых джунглей.
Иногда кадеты заходили в эти джунгли, чтобы пересидеть последствия перебора с таблетками, иногда отлить, если приспичило. Однако было у неё и другое предназначение, придуманное пытливыми умами Водяной компании. На «ветках» композиции время от времени размещалась шпионская аппаратура, с помощью которой инспекторы компании выявляли тех, кто выставлял в окно на ночь адсорберы для сбора воды из воздуха и тем самым нарушал законную монополию компании.
Намётанный глаз Фредди сразу обнаружил вражеские устройства, и, взобравшись по конструкции, он снял три гаджета, вывернул из них какие-то элементы и объявил приборы обезвреженными.
Потом сунул в потайное место на той же конструкции, сказав, что подберёт трофеи на обратном пути.
– Так куда мы идём, Фред? – спросил Головин, которого приближение новых приключений беспокоило не на шутку. Это не флаеры подделывать, это торговля оружием, да ещё с кем! Прежде Головин никогда не видел настоящих бандитов вживую.
– Торговую площадку возле заброшенной трансформаторной станции знаешь?
– Издали видел. Там мусор какой-то.
– Там не только мусор, там творятся тёмные дела, приятель.
– А каков наш план? То есть сначала ты пойдёшь показать рекламу…
– Да, именно так.
– А потом?
– Потом – как пойдёт. В таких делах планировать бесполезно. Разве что для собственного успокоения, – невозмутимо ответил Фредди.
Уже начинало темнеть, и следовало смотреть под ноги, потому что они уже передвигались по территории, куда редко наведывались городские уборочные автоматы.
Прежде здесь располагались производственные корпуса каких-то фабрик, потом производство перенесли, а территорию собирались облагородить и понастроить разных полезных зданий, но время шло, и руки городских властей и спонсоров Генеральной компании до благоустройства бывшей промышленной зоны так и не дошли.
Пару раз попадались какие-то подозрительные личности, но оба раза они здоровались с Фредди, как со старым знакомым. На вопрос Головина, кто это, Фредди отмахивался, говоря:
– Да так, пару раз пересекались.
Наконец, они подошли к площадке, о которой говорил Фредди. За кучами мусора, оставшегося от разваленного здания, на расчищенной площади стояло несколько автомобилей, на временных мачтах горели фонари, звучала негромкая музыка.
Слышались голоса, иногда смех. Можно было различить человек двадцать, которые стояли группами и разговаривали.
– Что они тут делают? – шёпотом спросил Головин.
– Дела решают.
– Ну и что, ты вот так прямо пойдёшь к ним? Неужели не страшно?
– Есть немного, – признался Фредди, – но давай всё же набросаем план.
– Давай, – согласился Головин, – хотя бы, как ты сказал, для внутреннего спокойствия. А то я неспокоен. Внутренне.
– Значит, я иду, отзываю кого-то, показываю рекламу, договариваюсь о цене, но говорю, что товар не у меня, поскольку боюсь обмана с оплатой.
– Пока всё правильно, – кивнул Головин, чувствуя, что его начинает трясти то ли от вечерней прохлады, то ли от предстоящей операции.
– Я указываю ему место, на которое нужно принести деньги в обмен на товар. Он приходит один – это моё условие, и мы совершаем обмен.
– Он должен оставить деньги…
– Что?
– Он должен оставить деньги в каком-то месте, потом вы идёте за пистолетом. Ты отдаёшь ему товар, и вы вместе возвращаетесь, чтобы ты забрал деньги.
– Если у него будет пистолет, а к тому же у него и свой будет, в этом я не сомневаюсь, он не отдаст мне эти деньги.
– Правильно, – трясясь всё сильнее, закивал Головин, – так он и подумает, но деньги заберу я, пока ты будешь передавать ему товар. Поэтому у них из этого обмана ничего не выйдет.