Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
– Дед дело говорит, Пиндос, - прогудел Уокер, разжигая таблетку сухого горючего на железном листе.
– Только неплохо бы суть узнать, а то не люблю догадок.
– Да просто все, мужики.
– Дед достал из пачки сигарету, закурил.
– Я с отцом Ярослава, Зайцевым - старшим, в Афгане служил. Асадабадский батальон спецназа ГРУ - слышали о таком? Вряд ли, я думаю. Зайцев мне жизнь спас. В 1986 году во время операции "Карера" я был ранен, и Зайцев дотащил меня до вертолета, хотя сам получил минометный осколок в голову. С тех пор мы были как братья. До 1991 года служили в Советской Армии, я на Северном Кавказе, он в Таджикистане, в Душанбе. Переписывались, в гости друг к другу ездили. У меня дочка подрастала, у него сын, хотели мы их поженить, как время придет. А после распада СССР все пошло совсем не так, как хотелось. Я успел в Чечне повоевать, а в 2005-ом ушел на пенсию по выслуге в чине майора. Купил дом в Краснодарском крае, занялся садоводством, дочка в школе училась. Жить бы и радоваться мне, да вот только с 1993 года от Володи ни слуху, ни духу не было.
– Дед замолчал, было видно, как трудно ему дается сохранить спокойствие.
– Начались для нас хождения по мукам. Жена у меня слегла с горя, да и сам я н-не знаю, как ума не лишился. Врачи заявляли, что можно вернуть Танюху к нормальной жизни, да только подобных операций у нас не делают, надо за границу везти, а это таких денег стоит, каких я за всю жизнь в руках не держал. Словом, со всех сторон абзац получился. Кое-что мы собрали, Ярик кредит взял, я машину продал, бывшие сослуживцы помогли, были сбережения, но до полной суммы еще очень далеко было. Новый год прошел уже. И вот однажды Ярик приехал с работы домой странный какой-то. Будто мыслью какой-то загорелся, но на мои расспросы только отвечал: "Потерпи, папа, скоро все узнаешь". Все время или у Татьяны в комнате проводил, или в кабинете за компьютером сидел, что-то искал. А в начале весны уехал - сказал, что в командировку. Не понравилось мне все это, я в фирме, где Ярик работал справки навел, и там сказали, что он взял отпуск за свой счет "по семейным обстоятельствам". Ну, тут я грешным делом подумал, что он мою дочку бросил, устал бороться. В ярости был, два дня себе места не находил, уже в розыск собрался подавать, чтобы найти поганца, но тут он сам позвонил мне на мобильный. Ты не волнуйся, папа, сказал он мне, я поехал на операцию для Танюши деньги зарабатывать, скоро вернусь с победой. Только не спрашивай, куда и зачем, я все равно не скажу. Вроде как и прояснилось все, а вроде и запуталось еще больше. И тут я за компьютер вспомнил. Залез в него, просмотрел историю, а там все сайты о Чернобыльской зоне отчуждения и где артефактами торгуют. И тут я все понял. Дошло до меня, куда Ярик за деньгами подался, щенок полоумный. Вот и все, мужики. Потому я здесь. Еще есть вопросы?
– Да уж, - вздохнул Уокер, когда Дед замолчал.
– Круто вашу семью приложило. Даже и сказать нечего.
– А и не надо ничего говорить. Я от своего намерения не откажусь. Я наверняка знаю, что он где-то в Зоне, друзья его проболтались. И в аэропорту подтвердили, что билет у Ярослава был до Киева. Один ли, с кем еще найду сына, живого или мертвого.
– Я... Дед ты не сердись, я ж не знал.
– Я подошел, протянул старику руку.
– Прости, коли обидел.
– Бог простит. Все я вам рассказал. Теперь каждый своей дорогой пойдет.
– Не случайно мы повстречались, - сказал Уокер со странной улыбкой.
– У каждого из нас свои особенности, но, как говаривал Ба Цзинь: "При жизни Чэнь Чжэнь частенько говорил, что не похож на других. Но вот он умер, и могила его ничем не отличается от прочих".
– И к чему это было сказано?
– не понял я.
– Ба Цзинем или мной?
– Тобой, философ ты наш!
– К тому, что все под одним Богом ходим, и Он все видит, - загадочно изрек Уокер.
– Теперь ты рассказывай, с какого перепугу на Радар собрался.
Я колебался только несколько секунд. И рассказал. Все с самого начала. Во всех подробностях. Порой сбивался на несущественные детали, но мне очень хотелось, чтобы Уокер и Дед поняли, что я не такой полезный спутник, как им кажется. Что я опасный, очень опасный спутник. Пусть знают правду, а мне...
Мне совершенно нечего терять.
– Вот ни на секунду нельзя оставить тебя без присмотра, Пиндос, - сказал Уокер, когда я закончил свой рассказ.
– Глаз да глаз за тобой нужен. Стоило мне отлучиться ненадолго, и ты попал в плохую компанию.
– Теперь все поняли?
– Я шагнул к выходу из блокпоста, ведущему на дорогу к Свалке.
– Желаю всем здравствовать.
– Погодь маленько, тебя никто не отпускал, - Уокер поднялся на ноги, потянулся, как довольный, выспавшийся кот.
–
– Это всегда было, - ответил я небрежно.
– А тут...
– Ты погоди, не перебивай. Кайзера помнишь? Рассказывали мне ребята в Баре за рюмкой чая, что Кайзер в начале апреля собирался к центру Зоны и напарников искал. Сосватал Артура Снайпера и еще одного молодого, который совсем недавно в ЧЗО появился. Уж не зятя ли твоего, Дед?
– Кто может это наверняка знать?
– Наш пожилой друг сразу оживился.
– Кого спросить?
– В Зоне есть три человека, которые в курсе если не всех событий, но осведомлены в этом смысле лучше остальных. Это генерал Воронин, Сыч на Затоне и Бармен, хозяин бара "100 рентген". Я так полагаю, с Барменом стоит поговорить. Он мужик правильный, в помощи не откажет. Все мало-мальски заметные события на Баре непременно через него проходят. Если что знает, скрывать не будет. Главное, суметь его заинтересовать.
– Значит, идем в Бар, - Дед аж воодушевился весь.
– И не будем терять времени.
– Удачи, - я вновь шагнул к выходу, но Уокер снова меня остановил.
– А ты разве не с нами?
– спросил он.
– С... нами?
– не понял я. Дед тоже изумленно посмотрел на Уокера.
– Чего таращитесь?
– Уокер снял очки, достал тряпочку и начал медленно, тщательно протирать стекла. Без очков, между прочим, на Чака Норриса он совсем не похож. Обычный тракторист-губошлеп из села Гадюкино.
– Я тут подумал, что в последнее время сильно скучаю. Слишком мало осталось в Зоне мест, где я еще не бывал. Раз в жизни фортуна стучится в дверь каждого человека, но человек в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит. Это не я сказал, Марк Твен. Вот и я не хочу просидеть в пивной свое счастье.Так что если моя персона вас не напрягает, давайте сделаем это вместе. Поищем, в смысле.
Дед ничего не сказал. Просто подошел к Уокеру и пожал ему руку. И оба посмотрели на меня.
– И что дальше?
– Я был готов убить их в эту секунду.
– Я вас предупредил.
– Мы это приняли к сведению, - спокойно ответил Уокер.
– На Бар мы пойдем вместе, ты же не отрицаешь, что втроем путь безопасней, чем поодиночке? А там решим, что делать дальше.
– Союз трех значит?
– Из-за тебя, Пиндос, накрылся мой отпуск. Но я не в обиде.
– Уокер надел очки и снова стал немного похож на Чака Норриса.
– Ежели вы не против, уважаемые сеньоры, выступаем после завтрака. Завтрак никто не отменял. Я что, зря тушенку разогревал?
Глава 6
Глава 6. Звенья одной цепочки
Через Свалку мы прошли без особых проблем. Когда подходили к депо, со стороны Гримпенской трясины на дорогу из кустов выползла тройка зомбаков, решивших с нами пообщаться. На Свалке вообще полно этих ребят, постоянно с ними сталкиваешься. И что их сюда тянет? Мы их быстренько расстреляли из трех стволов, причем главную работу сделали отменные стрелки Уокер и Дед. Их выстрелы ложились кадаврам точнехонько в головы, так что в этот раз патронов потратили немного. Ну и я, как обычно, насладился зрелищем стрельбы Уокера. Он совершенно по-киношному рисуется, когда шмаляет из своего "Кольта". Вот что американские боевики с людьми делают!
Покончив с зомби, мы уже без приключений добрались до заставы "Долга", получили "добро" на проход от командира и прошли к Бару. Дорога на Бар - место особенное. Это узкая и длинная лощина, окруженная крутыми глинистыми обрывами и нагромождениями валунов и поросшая по обочинам старыми могучими деревьями, которые под воздействием аномальных энергий приобрели самые фантастические очертания. Поэтому у многих деревьев есть полученные от романтически настроенных сталкеров собственные имена - Канделябр, Китайский поклон, Леший, Морская мина, Кикимора и так далее. Помню, когда я первый раз шел этой дорогой, просто-таки залюбовался этими причудливыми деревьями. Особенно меня поразила "Спираль" - гигантская, наверное, метров тридцать в высоту сосна, ствол которой свернут геометрически идеальным штопором от земли до верхних веток. Можно только гадать о том, какая невероятная силища это сделала. Или вот "Игольное ушко": еще одна старая сосна растет прямо до высоты в семь-восемь метров, потом ствол делает правильную вертикальную петлю, и дальше опять вверх. Зона создала здесь настоящий парк деревьев-мутантов, словно сумасшедший ландшафтный дизайнер. Из-за обилия деревьев и кустарников в лощине всегда сыро и холодно, воздух какой-то густой, тяжелый, пропитанный испарениями. Говорят, под деревьями иногда можно найти хорошие артефакты, но желающих соваться в эту "зеленку" немного - полно затаившихся аномалий. Особенно часто встречаются "Трамплины" и гравитационные плеши. А еще по словам долговцев на дороге к Бару встречается очень опасная аномалия "Пресс". Заметить ее невооруженным глазом невозможно, только при помощи детекторов. Если человек или мутант попадет в нее, то будто невидимые непроходимые стенки окружат бедолагу с четырех сторон, а сверху колоссальным давлением воздуха пойманную жертву медленно сплющит в лепешку. Я сам видел на дороге раздавленные, прямо вмятые в потрескавшийся асфальт останки псевдособак и слепых псов, поэтому верю, что такой ужас существует. Так что преодолеть пару сотен метров от ворот на Свалку до блокпоста "Долга" перед Баром задача не такая уж простая.