Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
– Потому что я зарядил каждый одним патроном, а затвор передернул дважды, - ответил Дед.
– Так было надо. Позволил бы я двум пьяным идиотам стрелять друг в друга!
– Я целился мимо, - заявил Уокер.
– А я бы... я бы тоже промахнулся, - ответил я, прижимая холодный платок к онемевшему распухшему носу.
– М-мать, как ноет!
– Прости, я не хотел, - Уокер протянул мне руку.
– Мир?
– Мир, - буркнул я, вставая. Голова закружилась, и я ухватился за железную перекладину вышки, чтобы не упасть.
– Последние два дня просто праздничные
– Я видел в ящике у бандюков еще одну бутылку, - сказал Уокер.
– Ее товарки уже опустели, и ей, бедняжке, скучно. Надо бы их соединить.
– Все, хватит!
– рявкнул Дед.
– Слушай мою команду: заткнули рты и шагом марш спать. Я покараулю.
Возразить на такую здравую мысль было нечего. Я направился в дом, выбрал один из матрацев и растянулся на нем, продолжая держать на физиономии мокрый платок. Боль понемногу утихала, все тело налилось просто дьявольской усталостью. Я понял, что смертельно хочу спать.
– Пиндос-кун!
– позвал Уокер, расстилавший у противоположной стены свой спальный мешок. Странно, что спальник у него не из джинсы.
– Слышишь меня?
– Чего?
– Я б не выстрелил в тебя, Богом клянусь.
– Я тоже. Дурацкая была идея.
– Значит, Пушкин и Лермонтов были дураки. Спорное умозаключение.
– Я хочу спать!
– Спокойной ночи.
– Послушай, Уокер, - я вздохнул, - а я ведь не верил, что ты погиб в Припяти. И правильно сделал.
– Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Уже потому, что в этот раз я в Припять не ходил. Непроверенные сведения в сеть вбрасывают, олени.
– Эй, вы!
– Дед появился в дверях.
– Отбой!
Уокер сразу засопел. Прикидывается, сволочь, но вот что главное - он совсем не изменился. Такой же зануда и приколист, как и в славные прежние дни. И это здорово, что мы встретились. Жаль только, что скоро снова придется расстаться. Но об этом лучше не думать.
Сам не помню, как заснул, а проснулся от холода на рассвете, с сильной головной болью - то ли похмелье в ней винить, то ли крепкую руку Уокера, - и с поганым привкусом во рту. Утро было хмурое, тяжелый туман окутал все окрестности блокпоста плотной серой пеленой, в которой черными призраками угадывались ближайшие к забору деревья. Дед сидел во дворе у костра - он вроде как и не ложился спать. Двужильный этот Дед, однако, вчера он пил с нами наравне. Уокер, упаковавший себя в спальный мешок и потому похожий на египетскую мумию, храпел, лежа с закрытыми глазами и вроде как спал.
Зеркала у меня нет, но в одном из шкафов внутри блокпоста уцелело дверное стекло, и я смог в нем увидеть свою физиономию. Синяк под глазом был образцово-показательный. С такой рожей по Зоне можно без оружия ходить - вся чернобыльская фауна от страха разбежится. Выругавшись, я полез в кармашек рюкзака за жевательной резинкой, заменявшей мне в скитаниях щетку и зубную пасту.
– Представь, мне снился Агропром, - внезапно сказал Уокер, не открывая глаз.
– Это драное подземелье с растяжками.
–
– Жрать охота, - ответил Уокер.
– Сейчас бы курочку-гриль и к ней салат из помидоров и огурцов. Или солянку с деревенской сметаной и черным хлебушком.
– Стопу снорка в собственном ботинке не желаете-с?
– Я пощупал подбородок и подумал, что до Бара потерплю с бритьем.
– Под соусом "Кисель".
– Ты мне лучше расскажи, как ты здесь оказался, - сменил тему Уокер.
– По слухам, ты на Затон собирался. Я и рассчитывал там с тобой встретиться.
– Зачем?
– Поговорить хотел. Тебе не кажется, что наша ссора малость затянулась?
– Не кажется, - буркнул я.
– Мы не дети, чтобы устраивать все эти "мирись, мирись, мирись, больше не дерись". И вообще, не хочу на эту тему больше говорить. Ты на Кордон шел, вот и иди. А я своей дорогой пойду.
– Своей дорогой - это куда?
– Под зеленые муда. Тебе какое дело?
– Да так, спросил.
– На Радар он идет, - сдал меня появившийся в дверях Дед.
– И я с ним.
Я аж опешил от такой наглости. Нет, ведь ясно и понятно сказал старому хрену, что попутчики мне не нужны. А ему как об стенку горох.
– А не прибурел ли ты, отец?
– осведомился я самым зловещим тоном.
– И кто тебе сказал, что мне нужен напарник?
– Господь Бог. Потому что без меня ты там сгинешь. А со мной у тебя есть шанс выбраться.
У меня дар речи пропал. Уокер тем временем выскользнул из спальника, начал аккуратно сворачивать его, чтобы сложить в рюкзак.
– Вообще-то ты сына собирался искать, - все же произнес я после сильно затянувшейся паузы.
– Или не так?
– Ярослава-то? Он мой зять. И сын моего друга Володи Зайцева. Я и не отказываюсь от его поисков. Мне без разницы куда идти, хоть на Радар, хоть куда еще. Просто хочу заключить с тобой сделку, Пиндос - ты помогаешь мне, я тебе.
– Никаких сделок, - я категорически мотнул головой.
– У меня нет выбора, поэтому...
– Что значит "нет выбора"?
– Уокер немедленно вцепился в меня инквизиторским взглядом.
– А ну, колись, брателло, в какое еще говно ты влип? Я тебя знаю, у тебя же дар в истории попадать. Судьба такая, как говорят братья-татары - кесим балала.
– Никуда я не влипал!
– Я схватил рюкзак, взвалил его на спину и взялся за автомат.
– Счастливо всем оставаться.
– Постой, - Дед преградил мне дорогу.
– Я так думаю, всем нам есть что друг другу рассказать. Я плохой психолог, Пиндос, но по твоим глазам ясно вижу, что ты чего-то не договариваешь.
– Слушай, а не пошел бы ты!
– Я начал злиться.
– Почему я должен тебе исповедоваться, старик? Ты кто такой?
– Друг. И мне нужен надежный спутник. Толковый и знающий Зону. Я здесь новичок, помощь опытного сталкера мне очень пригодилась бы. Один я не справлюсь. Нужно найти Ярика, пока еще не поздно, я чувствую, что он жив. Пока жив. Поэтому я предлагаю решать наши дела вместе. Чего ж непонятного?