Одиннадцатые звездные войны (сборник)
Шрифт:
— Вот и наша мишень, сэр,— объявил Реннер.— Они, вероятно, запихали в один кокон все, что не является парусом. Чтобы держать его открытым, хватает его собственного веса.
— Верно. Подведите нас к нему, мистер Реннер. Мистер Уайтбрид! Передайте йомену сигнальщиков, чтобы он послал открытое сообщение. На всех частотах, которые мы можем перекрыть.
— Да, сэр. Записываю.
— Хэлло, корабль с солнечным парусом! Говорит Имперский корабль "Макартур". Примите наши опознавательные сигналы. Приветствуем вас в Новой Каледонии и Империи Человека. Мы хотим подойти к вам бок о бок.
Прошло пятнадцать минут. Корабельная гравитация изменилась, потом еще раз, когда Реннер начал подгонять скорости и положение корабля с грузовым коконом пришельца.
Род на минуту отвлекся, чтобы ответить на вызов Сэлли.
— Давайте быстрее, Сэлли, у нас объявлена готовность к бою.
— Да, Род, я знаю. Можно прийти к вам на мостик?
— Боюсь, что нет. Все кресла заняты.
— Неудивительно. Род, я только хотела кое-что напомнить вам. Не ждите, что они будут простыми.
— Простите?
— Вы можете счесть их примитивными только потому, что они не используют Олдерсон Драйв. Вовсе нет. Но если даже они примитивны, это вовсе не означает простоты. Их технология и образ мышления могут быть весьма сложными.
— Я это запомню. Что-то еще? Тогда пока, Сэлли. Уайтбрид, когда у вас не будет других занятий, дайте знать мисс Фаулер, что происходит.— Он выключил интерком и взглянул на кормовой экран как раз тогда, когда Стели закричал.
Солнечный парус пришельца покрылся рябью. Отраженный свет шел по нему тяжелыми, извилистыми линиями. Род поморгал, но это не помогло: было очень тяжело смотреть на это искривляющее зеркало.
— Это, должно быть, наш сигнал,— сказал Род.— Они пользуются зеркалом...
Сияние стало ослепительным, и все экраны с этой стороны погасли.
Передние сканеры действовали и записывали по-прежнему. Они показали широкий белый диск звезды Новой Каледонии очень близко, и приближалась она очень быстро — со скоростью в 6 процентов скорости света. При этом большая часть света отфильтровывалась.
На мгновение они также показали несколько странных черных силуэтов на этом белом фоне. Никто не заметил их в этот страшный момент, когда "Макартур" вдруг ослеп, а в следующую секунду изображение уже исчезло.
В остолбенелом молчании заговорил Кевин Реннер.
— Они не должны были стрелять,— сказал он.
— Спасибо, мистер Реннер,— ледяным тоном ответил Род.— Может, у вас есть другие, более конкретные предложения?
"Макартур" двигался неравномерно трясясь, но солнечный парус неотступно следовал за ним.
— Да, сэр,— сказал Реннер.— Мы сделаем хорошо, если уйдем из фокуса этого зеркала.
— Контроль повреждений, капитан,— доложил Каргилл с кормового поста.— Мы получили много энергии в Поле. Слишком много и чертовски быстро, и ничто из этого не ушло. Если энергия будет накапливаться, в нас просто прожжет дыру, но минут десять мы выдержать сможем.
— Капитан, я буду двигаться за парусом,— сказал Реннер.— У нас есть по крайней мере сканеры солнечной стороны, и я помню, где был кокон...
— Это не важно. Ведите нас сквозь парус,— приказал Род.
— Но мы не знаем...
— Это был приказ, мистер Реннер, а вы находитесь на военном корабле.
— Слушаюсь, сэр.
Поле было кирпично-красным и становилось все ярче, но краснота была не опасна. Пока.
Пока Реннер управлял кораблем, Род небрежно заметил:
— Мы можем принять, что чужаки используют невероятно прочный материал. Как по-вашему?
— Возможно, сэр.
"Макартур" затрясло. Реннер, казалось, находится в шоке.
— Но чем крепче материал, мистер Реннер, тем тоньше они будут его делать, чтобы при том же весе поймать больше солнечного света. Если у них есть очень крепкая нить, они сошьют его, чтобы получить большую площадь. Даже если метеориты вырвут несколько квадратных километров паруса, они по-прежнему будут в выигрыше, не так ли? Поэтому они должны делать его достаточно прочным.
— Да, сэр,— ответил Реннер. Он двигался на четырех "же”, держа Кал прямо за кормой, и больше не выглядел находящимся в шоке.
— "Я убедил его",— подумал Род.
Поле Лэнгстона было уже желтым.
Затем вдруг сканеры солнечной стороны показали черноту, за исключением зеленого края собственного Поля "Макартура" и зазубренный горящий белый контур в том месте, где корабль прошел сквозь парус пришельца.
— Дьявольщина, мы даже не почувствовали этого!— засмеялся Род.— Мистер Реннер, сколько осталось времени до столкновения с солнцем?
— Сорок пять минут, сэр, если мы ничего не предпримем.
— Сначала кое-что еще, мистер Реннер. Удерживайте нас рядом с парусом, прямо в этом месте,— Род подключил другую линию, чтобы соединиться с канонирами.— Кроуфорд? Осветите-ка этот парус и посмотрите, можно ли найти соединительные стяжки. Я хочу, чтобы вы отрезали этот парашют, прежде чем они снова обожгут нас!
— Слушаюсь, сэр!— Казалось, Кроуфорда обрадовала эта перспектива.
Всего оказалось тридцать две стяжки: двадцать четыре вдоль края круглого тканевого зеркала, и круг из восьми ближе к центру. Конические вздутия ткани показывали, где они находятся. Задняя часть паруса была черной, поблескивая испарениями от атаки носовых лазерных батарей.
Наконец, парус был освобожден и поплыл к "Макартуру", вздымаясь и покрываясь рябью. И вновь корабль прошел сквозь него, словно тот был бумажной тканью во много квадратных километров.
А кокон пришельцев начал свободное падение к звезде Ф8.
— Тридцать пять минут до столкновения,— сказал Реннер, хотя его никто не спрашивал.
— Спасибо, мистер Реннер. Командор Каргилл, принимайте управление. Будем брать кокон на буксир,— сказал Род, испытывая искреннее веселье при виде удивления Реннера.
— Но ведь...— начал Реннер, указывая на изображение Кала, растущее на экранах мостика. Прежде чем он успел сказать что-либо еще, "Макартур” рванулся вперед на шести "же", причем тяжесть выросла мгновенно. Указатели приборов дико задергались, когда корабль понесся прямо к солнцу.