Одиночество Калли и Кайдена
Шрифт:
– Ничего, мама. – (Сушилка подает звуковой сигнал.) – Мне надо идти. Я позвоню тебе позже.
– Подожди, дорогая. Я хотела сказать, что у тебя очень счастливый голос.
– Я счастлива.
Ложь прорывается сквозь ком в горле, но я знаю, что именно это мама и хочет услышать.
Сет кидает свою единственную высушенную рубашку на край корзины, кладет руки на бедра и, прищурившись, смотрит на меня:
– Не лги матери, Калли.
– Что происходит? – спрашивает мама. – Я слышу несколько голосов.
– Мне нужно идти. – Нажимаю на кнопку «отбой» раньше,
– Но ты не можешь ей ничего рассказать, ничего по-настоящему важного. – Сет сгибает руку, которая была в гипсе, когда мы познакомились. – Моя мать такая же.
– Ты со своей матерью делился. – Движением бедра я захлопываю дверцу сушильной машины. – Просто дела шли не так уж хорошо, и я ничего не говорила маме, потому что это убило бы ее. Она такой счастливый человек, к чему разрушать ее счастье страшными историями. – Я бросаю вещи в корзину, какая-то из стиральных машин с пыхтением бьется о бетонную стену. – Думаю, мы можем пойти проверить этот новый ресторан. – Взяв корзину, я прижимаю ее к боку. – Я добавлю это к списку того, что собираюсь попробовать.
– Мне нравится этот список. – Сет улыбается от уха до уха.
– Мне тоже… Иногда, – соглашаюсь я, а Сет сгребает в охапку одежду. – Какой ты молодец, что придумал это.
Список был составлен в моей полутемной комнате в общежитии, когда Сет рассказал мне, откуда у него перелом руки и шрамы. Он возвращался домой из школы в последний учебный день. Мимо проезжал грузовик с футболистами. Они выскочили, избили Сета; они пытались расколоть его на тысячу кусочков, которые могли бы замести под коврик. Но Сет сильный, поэтому я и открыла ему свой секрет: он знает, каково это, когда тебя чего-то лишают. Хотя я опустила подробности, потому что просто не могла произнести это вслух.
– Да, я молодец. – Сет отступает в сторону, пропуская меня в дверь. – И пока ты не перестанешь придерживаться этого мнения, с тобой все будет хорошо.
Мы смеемся от души, но как только звук смеха уносит ветер, над нами нависает темное облако.
Кайден
– Эта комнатенка размером с коробку, – замечаю я, осматривая очень маленькую комнату в общежитии.
Мы в жилом корпусе «Дауни», одном из четырех зданий, куда селят новичков. Две односпальные кровати, в дальнем углу – стол. Расстояние между кроватями не более двух шагов, а в шкафу возле дальней стены едва поместятся три коробки.
– Ты уверен, что не хочешь снять квартиру? По дороге я видел несколько объявлений на окнах, совсем близко к кампусу.
– Я не могу позволить себе съемную квартиру. – Люк роется в большой коробке с надписью «Хлам». – Мне нужно найти работу, чтобы купить учебники и прочее.
– В твою стипендию это не входит?
Я поднимаю тяжеленную коробку и ставлю на свою кровать. Люк сминает в комок скотч и бросает на пол.
– Оплачивается только обучение.
Отлепляю липкую ленту с верха коробки.
– Могу тебе помочь… если нужны наличные.
– Благотворительность мне не требуется. – Мой приятель быстро качает головой, полностью погрузившись в изучение содержимого коробки. – Если хочешь снять квартиру, снимай. Не думай, будто обязан оставаться в общаге только потому, что я тут. – Люк вытаскивает бронзовую статуэтку без головы, и его лицо краснеет. – Это еще что за черт?
– Не я же паковал твои вещи, – пожимаю я плечами.
– А то. Я сам их паковал, но этого в коробку не клал. – Люк швыряет статуэтку, в стене остается вмятина. – Мать-перемать, она пытается трахать мне мозги.
– А ты не давайся. Знаешь, она просто хочет вернуть тебя домой, чтобы ей не приходилось заниматься всеми делами в одиночку.
Поднимаю статуэтку и выхожу в коридор, чтобы выбросить ее в мусорный бак неподалеку от нашей двери.
По пути обратно замечаю Калли: она идет в мою сторону с парнем, который был с ней раньше, и опять улыбается. Останавливаюсь посреди коридора и жду, пока она поравняется со мной. Возникает людской затор, все меня обходят. Калли меня не видит, а вот ее дружок более внимателен: скользнув по мне взглядом, что-то шепчет ей на ухо.
Калли резко поворачивает голову и подается назад, как будто боится, что я на нее наброшусь. Ее приятель кладет руку ей на спину, чуть пониже талии, вроде как успокаивает и поддержку оказывает.
– Привет, – неловко начинаю я, сбитый с толку ее пугливым недоверием. – Не знаю, помнишь ли ты…
– Я тебя помню, – обрывает она меня; быстрый взгляд голубых глаз скользит по шраму у меня на скуле. – Как же мне тебя не помнить? Мы знакомы с детства.
– Верно, – соглашаюсь я, не зная, как реагировать на ее холодную отчужденность. В ту ночь она такой не была. – Просто я хотел как-то завязать разговор.
Губы Калли складываются в букву «О», но она стоит молча и теребит завязку куртки, которая ей велика.
– Сет. – Приятель бросает на нее взгляд, а потом протягивает мне руку.
– Кайден. – Я пожимаю руку, не отрывая взгляда от Калли.
– Калли, тебе надо отвлечься. – Сет тихонько хлопает ее по плечу, и она вздрагивает. – Она сегодня немного не в духе.
– Ничего подобного. – Калли опускает веки и, прищурившись, смотрит на него. – У меня прекрасное настроение.
– Тогда, может быть, нужно сказать что-нибудь, – цедит сквозь зубы Сет, сверля ее укоризненным взглядом. – Вероятно, какую-нибудь любезность.
– Ох! – Калли переводит взгляд на меня. – Прости… То есть… – Она запинается, беззвучно чертыхается. – О боже, что со мной?
Сет вздыхает, как будто привык к ее странному поведению.
– Ты только сегодня приступаешь к занятиям? – спрашивает он меня.
– Да, у меня футбольная стипендия. – Я вглядываюсь в Сета, пытаясь определить, прикасался ли он хоть раз к футбольному мячу.
– А-а, понятно. – Он выгибает брови, покачивается на каблуках, изображая заинтересованность.
Калли медленно выдыхает, откидывает челку со лба: